Дионисий поднял ее на руки, прижал к себе и начал укачивать, словно хотел убаюкать, не сдерживая горестного, жалостного плача, похожего на протяжное звериное мычание, разрывающее сердце.
— Уйдем отсюда, умоляю тебя, — попытался вернуть друга к действительности Иолай. — Они вернутся, станут искать тебя — можешь быть уверен. Ты должен спастись, Дионисий, должен спастись, чтобы отомстить за это ужасное злодеяние.
Казалось, от этих слов Дионисий наконец очнулся.
— Ты прав, — согласился он. — Я должен отомстить, должен найти их, разыскать, где бы они ни были, а потом всех убить, одного за другим… но я не могу оставить ее здесь… не хочу, чтобы ее тело подвергалось новым надругательствам.
— Она больше не чувствует страданий, Дионисий; если бы она могла, то велела бы тебе спасаться.
Он погладил ее лоб.
— Помоги мне снести ее вниз, прошу тебя. В погребе есть тайник. Я останусь там с ней вместе: она всегда боялась темноты.
Иолай исполнил его волю, приняв на себя практически всю тяжесть тела девушки: Дионисий в любой момент мог лишиться сознания. Они откинули крышку погреба, спустились на несколько ступенек вниз и оказались в подвальном помещении.
Дионисий указал Иолаю коридор, ведущий в выдолбленную в туфе комнату, загороженную стеллажом для амфор с вином.
— А теперь, — сказал он, — ступай на чердак: там ты найдешь ларь с чистым платьем. Сними доспехи, переоденься и умойся. Так тебе легче будет скрыться. Отправляйся к Филисту, он живет в Ортигии, в доме с портиком, расположенном за источником Аретузы. Скажи ему, что я жду его здесь.
Иолай кивнул:
— Я понял. Я знаю, где это. А ты не шевелись и не делай резких движений. Ты должен как можно дольше оставаться в состоянии покоя. Я принесу тебе воды.
Дионисий не ответил. Он прислонился спиной к стене и держал в объятиях тело Ареты, словно хотел ее согреть. Иолай принес ему воды, переоделся и ушел.
Он вернулся через пару часов. Шагах в пятидесяти за ним следовали Филист и врач. Дионисий находился в бесчувственном состоянии, но по-прежнему сжимал в объятиях труп своей жены. Филист не смог сдержать слез и несколько мгновений провел в молчании, охваченный переживаниями. Врач предложил перенести Дионисия в его спальню и уложить на постель. Тело его было холодно, губы посинели. Они раздели его, и обнаружилась рана, нанесенная мечом, — между плечом и грудной мышцей.
— Это просто чудо, что лезвие не рассекло ему связки руки и сухожилие, проходящее вот здесь, — пояснил врач, указывая своим хирургическим инструментом куда-то под ключицу. — А теперь держите его крепко.