— Где твой хахаль?
Вопрос явно относился ко мне, торопливо сглотнув и едва не отсалютовав по-пионерски, я выпалила:
— Если вы спрашиваете о том, с кем мы ушли позавчера из «Магии», то наверняка я сказать не могу. Но в тот вечер он сказал, что завтра уезжает в Москву. А завтра было вчера, следовательно, сегодня он уже в Москве.
Или в Подмосковье.
Горилла умилился и чуть не пустил слезу. У меня было чувство, что сейчас он погладит меня по головке, до того его проняла моя откровенность.
— Что за девочка, — радостно оскалился он, — просто чудо! Все рассказала или еще что-нибудь знаешь?
— Про что? — сплоховала я и тут же получила сзади по загривку.
— Про все. Сюда с вами их трое приехало? — я кивнула. — Потом они с вами всю ночь были?
— Да!
— Точно?
— Точно! — Я вложила в голос всю честность, на какую была способна.
Воцарилось недолгое молчание, потом за нашими спинами произошло движение, и я на всякий случай втянула голову в плечи. Стоявший сзади подал голос, и я вновь убедилась, что у меня хорошая память на голоса.
Это был Ушастый:
— Ну ладно, в натуре, гуляйте пока. Только языки заткните подальше, а то не ровен час…
В этот момент я зажмурилась, желая проверить, не сон ли это, а когда открыла глаза, передо мной никого не было. Я оглянулась. Ни Ушастого, ни «жигуля». Покосившись на подругу, я поняла, что все это время она простояла с закрытыми глазами.
— Надь, — позвала я, тронув ее за рукав, — ты в порядке?
Надька всхлипнула и вдруг заплакала, я обняла ее за плечи и вздохнула:
— Все, они ушли…
Она кивнула и открыла глаза:
— Больно…
Левая щека ее была ободрана, и похоже, что без здоровенного синяка здесь не обойтись. Пока я с сочувствием разглядывала ее тяжкие телесные повреждения, Надька перестала ныть и полюбопытствовала:
— А зачем ты им соврала, что мы втроем из «Магии» приехали? И что они всю ночь рядом были? Откуда ты можешь это знать наверняка, ты же дрыхла?
— Ты бы хотела, чтобы я этим козлам все детали описывала? Тебе здесь стоять понравилось? Если хочешь, попробуй их догнать и рассказать всю правду полностью.
— Единственное, чего я хочу, так это больше никогда с ними не встречаться. А если такое, не приведи господи, случится, чтобы у них не было никаких претензий за неточные сведения.
Постояв еще немного, мы осторожненько вышли из проулка, огляделись и, не сговариваясь, бегом рванули по домам.
Я заварила чай, нарезала хлеб, вытащила из холодильника кусок колбасы и уселась за стол. В горнице никого не было, ужина тоже, Где находился Стас, неизвестно, бабку, поднимаясь по лестнице, я увидела в саду. Не знаю, что она там делала в темноте, спрашивать я, конечно, не пошла. Пожевав в гордом одиночестве, я допила чай, потом сполоснула кружку, убрала колбасу и ушла в свою комнату. Наконец я смогла переодеться, ближе к вечеру стало холодать, и в одном халатике я замерзла.