Махнув на прощание, они быстро направились в сторону магазина «Продукты». В свете неярких фонарей я увидела на краю площади огромный черный джип.
Хлопнули дверцы, и через мгновение машина исчезла за углом.
Добравшись до дома, я захлопнула за собой калитку и, привалившись к ней спиной, закрыла глаза.
— Вон она, явилась! — раздался с веранды недовольный бабкин голос, и мое прекрасное настроение как ветром сдуло.
Надоели они мне, видеть их больше не могу.
— Явилась? — прошипела бабка, сверкнув глазами на букет. — Нашлялась?
Я подобралась и радостно сообщила:
— Ага! А вам какое дело?
Бабка взвилась:
— Как какое?! Ты тут живешь али нет? Перед людями только позоришь! Какая ты учительница после всего?
Срам!..
— В чем срам? Чего ерунду мелете? Я что, дитя малое?
Поздновато меня учить, вам так не кажется?
— Учить ее поздновато, гляньте, люди добрые! Она у нас сама учительница! Кого хошь научит! Чему ты научишь? Как дома не ночевать да вино лакать? Молодая девка, а никакого стыда нет…
Что и говорить, сцепились мы с бабкой не на шутку.
Права она или нет, сейчас не имело никакого значения.
Я прекрасно знала: стоит ей уступить один раз, и она всю плешь тебе проест со своими доисторическими нравоучениями. Можно, конечно, плюнуть на них и уехать в город. Но сбегать не в моих принципах. К тому же Ефим здесь, а не в городе, поэтому делать мне там нечего. И что это бабка так взъелась? Аж позеленела вся. Что особенного произошло? Всякое бывает в жизни, зачем же так волноваться?
— Хватит орать! — гаркнула я в конце концов. — Я вам не внучка, чтобы всякие бредни выслушивать! За проживание исправно плачу, не нравлюсь — завтра же съеду, Контраковы тоже вон дачу сдают…
После этого бабка вдруг побледнела и схватилась за сердце. Ой, не перестаралась ли я? Я ей, конечно, не родня, но знаю, что она ко мне здорово привязалась и, несмотря на показную суровость, за меня переживает. Но только лишь у меня мелькнула тень мысли о том, что, пожалуй, надо немного сбавить обороты, бабка развернулась и выдохнула:
— Чтоб завтра ноги твоей здесь…
Я опешила и открыла рот. Этого я никак не ожидала.
Степанида тем временем развернулась и ушла к себе, громко хлопнув на прощание дверью.
Ситуация, однако. Все так быстро перевернулось с ног на голову, что я даже растерялась. Ведь, в общем-то, я говорила не серьезно, так, в запале. Мы частенько с бабкой переругивались, она это дело уважала, размяться для разрядки, но так мы с ней никогда не ссорились. И никогда такой злющей я ее не видела. Я села на лавку и подперла кулаком подбородок. Может, что-то случилось, чего я не знаю? Следя за беспрерывно мельтешащим маятником треклятых ходиков, я растерянно барабанила по столу пальцами. Может, пойти к ней, спросить, в чем дело? Нет, я не могу. Это ведь она на меня набросилась, как с цепи сорвалась. Так, а где Стас?