Из остальных мужчин, сидевших за столом, один был стройным и элегантным с благородной сединой в дорогом, тестированном на ветер парике, второй выглядел так, будто вместо туфель с радостью надел бы к смокингу резиновые сапоги, а третий был просто мелкой крысой с крысиным, постоянно испуганным личиком.
— Садись, Джек, — предложил Киннер.
Я сел на диван рядом с самой привлекательной из девиц. Она была довольно стройной длинноволосой блондинкой с милым личиком. Лет десять назад с такой внешностью она могла бы сделать карьеру в модельном бизнесе (я имею в виду в рекламе) или сыграть в кино, но даже если бы эти дороги 70-х годов были для нее открыты, по ее виду можно было точно сказать: ей пофигу. Перед тем как я сел, она улыбалась в свой стакан, когда я сел, она улыбнулась мне, а потом опять с улыбкой уткнулась в стакан.
Девушка по имени Джой принесла мне выпить. Она буквально сошла с фотографии Харрисона Маркса.[6]
— Ваше здоровье, мистер Киннер, — сказал я.
— Твое здоровье, Джек, — сказал он. — Всего тебе. — Мы с Киннером выпили. Остальные продолжали смотреть на нас.
— Надеюсь, я не помешал, — сказал я.
— Конечно нет, Джек, — заверил меня Киннер. — Надеюсь, этот вопрос возник у тебя не из-за того, что мне пришлось разобраться с Реем. Просто ему платят за то, чтобы он все знал. Ну, ты понимаешь.
— Джеральд и Лес просили меня зайти к вам и передать привет, — сказал я. — Так что я все равно бы с вами встретился.
— Замечательно, — сказал Киннер. — Отличные ребята. Как они? Как бизнес?
— Отлично.
— Конечно. Ну конечно.
Молчание.
— Эрик рассказал мне о твоей утрате.
— Да, — сказал я.
— Знаешь, я и не знал, что он работал на меня. Я не знал, что твой брат работал на меня.
— Забавно, — сказал я.
— Если бы знал, устроил бы его получше.
— Да, — сказал я.
— Грустно, — покачал головой Киннер, — автокатастрофа… Джой, Джой, принеси Джеку еще выпить, нет, неси всю бутылку, нельзя такому парню, как Джек, предлагать выпивку в наперстках.
Мне выдали бутылку. Девица рядом со мной глянула на горлышко и хихикнула. Она была пьяна.
Мужчина с манерами фаната резиновых сапог спросил:
— Мы здесь для чего: чтобы играть в карты или трепаться о старых добрых временах?
Киннер поерзал на стуле и изумленно взглянул на говорившего.
— Гарри, — сказал он. — Гарри. Естественно, чтобы играть. Естественно… Джек, прости, не хочу быть грубым, но эти джентльмены принесли с собой много денег — подождите, не торопитесь, — так, может, сыграешь с нами один кон? Или две-три партии? Отключись от забот. Ребята, вы не против? Будет даже веселее, правда? Эрик, принеси стул для Джека.