В начале 1936 года Тухачевский по решению Политбюро ЦК ВКП(б) совершил поездку в Великобританию, чтобы присутствовать на похоронах короля Георга V. В Лондоне он имел встречу с советским военным атташе Витовтом Путной, что более чем естественно. На беду Тухачевского, Путна подозревался НКВД в связях со сторонниками Троцкого и его сыном Седовым. Нетрудно представить, как Сталин мог отнестись к информации НКВД о контактах советских военачальников с ближайшим окружением его злейшего врага.
Участие в похоронах английского монарха позволило Тухачевскому побывать проездом в Германии и Франции. В Германии, по утверждению Пауля Шмидта, спустя много лет после войны под псевдонимом выпустившего книгу воспоминаний в США (CarellPaul. Hitler Moves East. N.-Y., 1967), «красный маршал» встретился с ведущими немецкими военачальниками и вел речь о нейтралитете Германии в случае смены власти в СССР и о создании германосоветского союза. Дискредитировать Тухачевского, изображаемого западными СМИ безвинной жертвой террора, для бывшего переводчика Гитлера интереса не было. Более того, его утверждения в какой-то мере оправдывали Сталина и его жестокие меры в 1937 году, что американцам было отнюдь невыгодно.
В ходе своих встреч во Франции и Германии Тухачевский не скрывал прогерманской ориентации. Известно, что он советовал министру иностранных дел Румынии Титулеску «повернуться лицом к новой Германии» и не связывать «судьбу своей страны с такими странами, как Франция и Англия».
Разумеется, спецслужбы западных стран отслеживали контакты и беседы «красного маршала». Успех заговора прогермански настроенного Тухачевского не сулил ничего хорошего Франции и Великобритании. Приход к власти в Германии националистически настроенных генералов, мечтающих о реванше в союзе с Россией, был для Лондона на порядок страшнее нацистской диктатуры Гитлера. С фюрером, провозгласившим идею похода на Восток и покорения славянства, английский и французский истеблишмент имел шанс договориться, придав военной активности немецких нацистов антисоветскую направленность.
В западноевропейских столицах на то были серьезные основания. «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени, — писал Гитлер в «Майн кампф». — Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориального завоевания.