— Что я говорил тебе? Сейчас как раз подходящий момент. Войска и боевая техника беспрерывно движутся на восток. Думаю, что это тактика. И немцам и русским необходимо было выиграть время. Сталин прекрасно понимал, что в тридцать девятом СССР еще не был готов выступить против Гитлера. Да и Запад вел двойную игру. Русские, чтобы выиграть время, заключили с Германией договор. Я знаю, не всем был понятен этот шаг. У нас во Франции тоже многие этого не понимали…
Вскоре они с Пьером выработали план побега из лагеря. Бежать лучше всего было бы после окончания работ, во время возвращения в лагерь, когда сопровождавшая их охрана менее бдительна. Решили спрятаться по дороге в картофельном поле и переждать. Пока рабочие дойдут до лагеря, пока поужинают… А в девять вечера проверка… Пройдет уже около двух с половиной часов. Пьер договорится, чтобы во время проверки кто-либо из французов крикнул, что мастер оставил их работать в ночную смену. Пока их будут искать на судоверфи, пройдет еще не менее получаса. В итоге у них будет время: три с половиной — четыре часа. Они успеют добраться до железнодорожной станции. У каждого есть по две марки. Пьер продал охраннику свой теплый шарф, Сташек — трехдневную порцию хлеба. Их денег хватит, чтобы купить билеты. Поедут они в сторону Клайпеды. На билеты же до самой Клайпеды у них денег не хватит, поэтому они решили сойти на четвертой или пятой станции от Кенигсберга. Выйдя из поезда, они отправятся пешком в восточном направлении. Разыскивать же их будут не на востоке, а на юге, куда, как правило, направлялись все бежавшие из лагеря…
Все получилось неожиданно легко и просто. Когда они шли в лагерь, уже стемнело. Ни один из охранников не заметил, что от толпы понуро бредущих людей отделились две фигуры. Да и невозможно было это заметить. Шеренги строя давно уже смешались, рабочие, укутавшись чем попало, медленно брели против ветра. Струйки мелкого холодного дождя секли лицо, и все старались пониже пригнуть голову.
Побегу способствовало и то, что их спецодежда не отличалась от спецодежды немецких рабочих. На них были такие же синие комбинезоны, натянутые поверх гражданской одежды. Единственными опознавательными признаками были пришитые на левых карманах полоски белого материала с буквой, которая обозначала национальную принадлежность заключенного.
Сразу же после побега, еще в картофельном поле, они сорвали эти тряпки, превратившись с этой минуты согласно юридическим законам третьего рейха и внутреннему лагерному уставу в беглых преступников. Начальник лагеря Артз только за повреждение белой полоски с буквой национальной принадлежности наказывал рабочих трехдневным карцером.