- Только я Джотто не очень поняла...
- В смысле?
- Ну, в смысле его гид так превозносил. Прям до небес! А по мне, так ничего особенного. Качественно - не спорю. Но мрачновато. Мне кажется, его и рядом не поставишь с тем же Рафаэлем.
- Да ты что?! – взвилась, как ужаленная архитектор, не заметив, что Вика обреченно вздохнула. - Это же новое слово в живописи! До него совсем по - другому рисовали!
- Как по-другому? Хуже?
- Совсем по-другому. Он рисовал мадонну и младенца как живых людей…
- Оль, я сказала то, что на самом деле думала!
Заметив сдвинутые брови и плотно сжатые губы, Вика потрепала расстроенную соседку по плечу.
- Не обижайся! Главное, что тебе нравится. У каждого свой вкус. У меня он свой. Я рассуждаю как обыватель. Ну, хорошо, давай еще раз посмотрю на Джотто. Он есть в каталоге?
Оля с готовностью стала листать плотные глянцевые страницы и, найдя то, что нужно ткнула пальцем:
- Вот!
- И….
- Вот мадонна с младенцем. Видишь? Это Джотто. А вот «Сикстинская мадонна». Видишь разницу?
Вика внимательно посмотрела на обе картины, оценивая увиденное. Сказать правду? Опять обидится. Но врать особенно она не умеет. Да и зачем? Не причина для ссоры…
- Я думаю, Рафаэль нежнее, чище. У него класс выше. На его мадонну смотришь - глаз радуется. Все такое одухотворенное, сложное и простое одновременно. Одним словом – шедевр!
- А Джотто? – продолжала настаивать архитектор.
- Довольно грубая работа, по-моему. Словно недоделанная. Лица такие, будто за ними ничего нет. Я не вижу, чтобы тут Иисус был как живой.
Вика поразилась, с какой серьезностью Оля слушает ее речь и решила пошутить.
- Здесь и Мадонна и Иисус просто какие-то черные, как с Кавказа. Смотрела «Любовь и голуби?» - «Горняки!»
Оля шутку Вики не оценила, поэтому остаток пути прошел в гробовом молчании.
Возле гостиницы их ждали. Колесникова чертыхнулась про себя. Подошла к парочке мужчин, одним из которых был Фабье.
- Привет, что вы тут делаете? – спросила она.
- Это мой друг, я его пригласил познакомиться с Олей, - пояснил Фабье.
По всей видимости, ожидающий друг Олю не впечатлил, поэтому та лишь быстро мотнула головой и скрылась внутри отеля.
- Ты знаешь, я тоже очень устала, - откровенно протянула Колесникова, глядя на разочарованные мужские физиономии. – Идти вообще никуда не хочется. Если только поесть…
Друг быстро ретировался, но Фабье настойчиво продолжал упрашивать.
- Мы недолго посидим вместе и поболтаем. Хочешь, прямо здесь посидим. Пожалуйста…
Вика согласилась, хотя Фабье нравился ей все меньше и меньше. Все четче в нем стало проявляться что-то подозрительно отталкивающее, только вот что именно, - пока это оставалось загадкой.