Я больше не могу здесь оставаться. Рядом с ней.
— Возьми меня с собой в Нью-Йорк, папочка, — шмыгая носом, прошу я. — Ну пожалуйста!
— Ты же знаешь, не могу, — с некоторым раздражением отвечает он. — Так что стряслось, Кейт?
Если я расскажу ему, он уйдет от мамы. Он уйдет, а мне придется остаться. И все же я должна рассказать ему, или я разорвусь. У меня от всех этих тайн крышу сносит.
Не могу. Хочу, но не могу!
— Ну же, милая. Скажи своему папочке.
Может, просто взять и выложить все? Это было бы таким облегчением. Папа наверняка придумает, что делать. Он во всем разберется.
— Кейт! Ты начинаешь меня беспокоить. Уверен, ничего такого, в чем мы не могли бы… Черт возьми! О, малыш, мне придется взять трубку. Прости, это в самом деле очень важно.
— Все в порядке. — Я слезаю с его коленей. — Не обращай внимания. На самом деле ничего особенного.
Флер раскрывает объятия, обволакивает меня восхитительным ароматом жасмина и яблок.
— Cherie! Как же я счастлива снова тебя видеть! Я смотрю, ты похудела? В груди немножко, merde, зато и лицо — это хорошо! Прямо шик! Пойдем поймаем такси. А где твой багаж?
— Это все.
— Всего одна сумка? Мы должны отправиться по магазинам. Immediatement![24] — Она хватает меня под руку. — Ну, может быть, не сразу. Как только ты передохнешь. Сигарету?
Я отрицательно качаю головой. Флер закуривает, не обращая внимания на таблички «Курение воспрещено», натыканные повсюду на вокзале. Она выглядит такой чудесно французской!
Стараюсь не отстать от Флер, умело лавирующей в густой вокзальной толпе, и не перестаю изумляться, как она может так бегать на восьмисантиметровых каблуках. Внезапно чувствую себя какой-то приземленной в свободных штанах и серебристых кроссовках. Флер такая эффектная. Никак не въеду, как ей удается придать длинным черным волосам такой блеск. Если бы я надела такую рубашку и юбку-карандаш, то бы выглядела полным посмешищем, а она просто восхитительна — на вид гораздо старше семнадцати! А знаменитое пристрастие французов к шарфам? Она пропустила сразу два через петли на поясе, придав классическому прикиду немного броской дерзости. Надень я такое на себя — стала бы похожа на бомжа из подворотни.
— У тебя такие классные штаны, — вздыхает Флер, когда мы встаем в очередь к такси. — Так клево выглядишь.
— Я бы с тобой махнулась, — скорчив рожицу, отвечаю я. Она хихикает.
— А почему бы и нет? Ты научишь меня лондонскому стилю, а я тебя — французскому шику. По рукам?
Я сто лет не была в Париже! В последний раз приезжала лет пять назад — папа в качестве особого подарка вывез нас всех в Диснейленд. Высовываю голову из окошка машины, не заботясь о том, что, наверное, похожа на какую-нибудь зевающую деревенщину. Я и забыла, насколько все иначе за границей. Для начала, все вывески здесь на французском. Pharmacie. Boulangerie. Tabac. Это так стильно. Все здания высокие и элегантные, со ставнями и прочим. И даже запах не такой, как в Лондоне. И вокруг все такое удивительное, как будто с обложки журнала — даже мужчины с кожаными портфелями и в лиловых, а не скучно-белых рубашках. Туристов видно сразу: толстые, в футболках и кроссовках.