— Я сейчас! — крикнул Петя и побежал в дровяную пещеру.
— Сёмка, — задыхаясь, сказал он, — одолжи двадцать копеек.
— А зачем тебе?
«Сказать, что ножичек точу, — не даст», — подумал Петя.
— Для одного дела. Мне очень нужно. Бабушка придёт, я тебе верну.
— А-а… вот и попался! — засмеялся Сёмка. — Ты мне тогда ножичек не давал, и я тебе сейчас не дам. Деньги у меня тоже к карману привязаны.
— Как — не дашь? — Петя побледнел.
— Очень просто. Возьму да и не дам.
— Дай, Сёмочка! — взмолился Петя. — Я тебе всё, что захочешь…
— Не дам! — отрезал Сёмка. — Как ты мне, так и я тебе.
Всё было кончено. Ножик пропал. Точильщик сейчас уйдёт. Не ждать же ему бабушкиного прихода!
Выйдя из пещеры, Петя помахал точильщику — дескать, ещё секундочку! — и снова взбежал на крыльцо дома. Здесь он спрятался за дверь и с тоской стал смотреть через щёлку на точильщика.
У Пети тряслись коленки. Он чувствовал, что сейчас произойдёт что-то непоправимое…
Ножичек был готов. Точильщик раскрывал его на обе стороны и ухмылялся. Ножичек, видно, ему понравился.
Вот он сложил его и сунул в карман фартука. Глядит по сторонам. Солнце поблёскивает в его очках. Утирает ладонью пот с лица.
Опять смотрит по сторонам. Что делать? Ведь уйдёт сейчас.
А вот и Сёмка идёт, заложив руки в карманы. Ух, жадина, погоди!.. Не такое увидишь!
— Мальчик, поди сюда! — кричит Сёмке точильщик.
Сёмка стоит спиной к крыльцу. О чём-то говорит и пожимает плечами. Вытаскивает руку из кармана, шевелит ею. Видимо, он крутнул камни на станке. Рука дёргается.
— Та-ачить ножи-ножницы, бритвы править! — кричит точильщик и поднимает на плечо станок.
Ножичек! Ножичек уходит! Штопор, ножницы — эх!..
Пете хочется броситься за точильщиком, догнать его и закричать:
«Отдайте, дяденька, милый, отдайте!»
Но — всё! Сёмка идёт к крыльцу, заложив руки в карманы. Посвистывает.
Петя еле сдерживал рыдания. Он взбежал к себе на этаж и почувствовал, что больше не может не плакать…
Если бы не пришла бабушка, Петя просидел бы на лестнице весь день и всю ночь. Ему нечего было делать ни в комнате, ни во дворе. Правда, он должен был готовить уроки: подходила к концу последняя четверть, за ней — каникулы, но разве можно спокойно сидеть за книгой, когда нет больше в кармане любимого ножичка?..
За что бы ни брался Петя, всё у него выпадало из рук. Даже бабушка заметила:
— Что ты, Петенька, кислый какой-то?
«Кислый какой-то! А ведь всё из-за тебя да из-за Сёмки, — горестно думал Петя. — Тут не только скиснуть — свернуться можно».
Как Петя дожил до вечера, он и сам не помнит.
Он лежал на диване, закрыв ладонями глаза. Он ясно видел, как из-под вертящихся камней летели искры, как точильщик любовался ножичком. Потом всё это исчезало, и откуда-то из темноты вдруг снова выплывал ножичек, похожий на подводную лодку.