Время шло. Наступил сентябрь, и до окончания срока годности приворотного зелья оставалось чуть больше недели. Зелья в колбочке было на донышке, и оно теперь лишь изредка мигало багровым светом.
Видать, не судьба, безрадостно думал Дима, сидя на скамейке. Не зря Могол предупреждал, что не следует, априори, ждать чего-то хорошего от подарка ведьмы. Даже купленного за деньги.
Он с тоской посмотрел на кота, свернувшегося на коленях клубочком. Васька почувствовал взгляд, поднял голову и призывно муркнул.
– Лежи уж… – недовольно буркнул Дима. – Любовничек…
В это время дверь подъезда открылась, и на крыльцо вышла Машка Ларионова. Сердце Похмелкина бешено заколотилось, а сам он застыл, как гипсовая статуя, не в силах оторвать взгляда от Машкиного лица.
– Здравствуй, Дима, – сказала Машка.
Дима вышел из ступора, проглотил ком в горле и сипло сказал:
– Здравствуй, Маша…
– Ой, какой у тебя котик! – сказала Машка. – Погладить можно?
Котик был самым обыкновенным, беспородным, к тому же с драными ушами, оставшимися в наследие от лихой юности, когда Васька ещё жил обычной жизнью дворового кота. Несмотря на свой изменившийся статус, вроде бы переведший его в разряд домашних котов, ко всем жильцам, кроме Похмелкина, он сохранил стойкое предубеждение. Поэтому стоило Машке протянуть к нему руку, как Васька прижал драные уши и зашипел.
– Ах! – Машка отдёрнула руку. – Злой котик! – пожурила она, скользнула взглядом по скамейке и увидела авоську с яблоками. – Какие у тебя яблоки! Можно одно?
Колотящееся сердце Похмелкина замерло, а затем ухнуло куда-то вниз.
– Можно… – пролепетал он, не веря в свою удачу. Придерживая одной рукой кота, чтобы он ненароком не цапнул когтями Машку, Дима второй рукой приоткрыл авоську так, что из неё можно было взять только верхнее яблоко, меченное приворотным зельем.
Ничего не подозревающая Машка взяла его и снова попросила:
– А ещё одно можно?
– Можно…
Машка взяла второе яблоко и спрятала оба в сумочку.
– Спасибо.
Дверь подъезда хлопнула, и из дому вышла Коробочка в бесформенном платье, скрывавшем её такие же бесформенные телеса.
– Привет, Машка! – поздоровалась она только с Ларионовой, будто Димы на скамейке не было.
– Привет, Эля! – ответила Машка, напрочь позабыв о Диме.
– Ты куда сейчас?
– В Аква-парк.
– Ия туда же! Пойдём вместе?
– Пойдём.
И девчонки пошли со двора, даже не попрощавшись с Похмелкиным.
– Я тут у Димки Похмелкина два яблока выдурила, – сказала Машка, как только они завернули за угол дома. – Хочешь?
– Давай!
Дима проводил девчонок взглядом, а когда они скрылись за домом, вскочил со скамейки и, сломя голову, побежал домой. За ним с воем и обиженным мявом устремился Васька, незаслуженно, по его мнению, сброшенный с колен предметом своего обожания.