Это были его последние кротезианские каникулы. Последнее янтарное лето, как оказалось.
* * *
Президент Звездной конфедерации, пятидесятилетний мужчина, стоял у окна и, потирая переносицу, смотрел на столичную мостовую. Моросил мелкий дождь, весна выдалась такой промозглой, что казалась осенью. Брусчатка мостовой блестела.
Документы лежали кучей на столе. Такой свалки из серебристых стержней-информаторов президент себе давно уже не позволял. Причина находилась тут же. Поверх почти невесомых палочек-докладов. Неуклюжий целлулоидный конверт со штемпелем Независимого союза малых планет. Адрес написан вручную. «Президенту звездной конфедерации. Земля. Кремль. Москва. Россия». Корявым почерком. Не то детским, не то старческим. Такими вещами уже сто лет никто не пользуется. Разве что какие-нибудь коллекционеры древностей или новомодные ретрограды. Наклеены дополнительные марки – за перевес. Марки тоже старинные, коллекционные. Письмо в таком виде походило на посланца иной эпохи, заблудившегося во времени. Или на сувенир, никчемный, непрактичный, непонятный. Почему-то его не завернули в секретариате. Может быть, именно из-за сувенирного вида? Сейчас уже неважно. Наверное, правильнее назвать случившееся другим забытым негосударственным и недипломатичным словом «судьба»… Лучше бы хрустящая пачка потерялась в дороге…
В нестандартном конверте лежал сложенный втрое лист желтой от времени почтовой бумаги, несколько щербатых пластин из металла и пластика – орденских книжек, тонкий, но грубый проволочный браслет и потемневший, с отколотыми кусочками эмали знак-медаль «Освободитель». Президент привычной комбинацией клавиш дал задание считать информацию с карточек, но компьютер в столе задумался надолго. Экран наполнился серо-белой рябью, словно подтеками туши на странице. Затем вежливо попросил подождать несколько секунд. Лист же письма был аккуратно пролинован, чист и казалось даже пахнул чем-то знакомым.
Президент еще раз потер нос и стал читать. Он вполне доверял своей охране: раз пакет здесь, значит не биологической, ни химической и другой какой-либо угрозы его жизни и здоровью не было. Корявые квадратные буквы, грамматические ошибки.
«Гаспадин президент. Это – ваше. Принадлежит вашему зимлянинскому старику. Он долга жил в лесах у нашиго хутора. Мая мачиха инагда таком носила ему еду. Он нихател ухадить от старово кладбища. Там ранше был какой та мемориал. Много больших куадратных статуй. Он абвалился и потом там стали харанить всех зимлянинских стариков из города. Скора там пастроят новые дома, для бедных. Ваш старик ухаживал за магилами и прадавал нам сваи наград на рынке. Минял на продукты. Он был очень сатрый и зимой жил на наший ферме. Мой атец делал вид, что не замечает его. Ни выгонял. Старик умер аднажды, када пришол с рынка. Ево толкали много молодых человек и смеялись – он говорил, что воевал во войне с Черными душами и защищал нас от них. Ему никто не верил – Черные души не воевали с нами, они защищали кротезианцев от зимлянинов. Мачиха все видела, када хадила на рынок за продукты. Старик ушол в лес. Я нашел ево на старом кладбище. Он лежал в зеленай ваенной форме с разнацветными пластиковыми кубиками на груди с одной стороны. У нево было такое лицо, что я иму поверил. Мы с ацом и мачихой похронили его на кладбище на краю возле большой круглой тумбы ево последняя к лесу магила. Полхо брасать старика просто так. Мы ево похаранили. Атец сказал что старик был зимлянинский солдат и не брасал сваих да смерти. Я не понимял. Мой атец отдал мне играть все картачки и этот значок. Но мне они не нужные, а старика жалко.