Лотарь упреждающе поднял руку. Эльф стоял, вызывающе легкий и легко одетый, под прицелом стрелков Морела. Держал в руке ветку боярышника.
– Нет, государь, – вполголоса сказал Морел. Но Лотаря не оставляло веселое чувство вседозволенности. Он миновал несколько оставшихся ступеней и оказался с эльфом лицом к лицу. И принял ветку с замерзшими яркими гроздьями, которую тот подал молча. У эльфов, кажется, считают, что слова не облегчают чужого горя.
Боярышник, знак печали. Красные ягоды вырастали на могилах погибших во время Покорения; не так давно – убитых по приказу цесарины.
А теперь и самой цесарине досталась веточка.
– Мое имя Эрванн мак Эдерн из рода Виноградников на Холмах. У меня есть просьба к тебе, – сказал эльф. Взгляд светлых глаз, спокойных и непоколебимых, повернут был будто внутрь себя, хоть дивный и смотрел прямо на Лотаря.
Тот удивился. Остроухие никогда ничего не просили.
Отыскали переводчика. На самом деле он Лотарю был не нужен, но начинать царствование с прилюдного разговора на Старшей речи – это слишком.
– Я знаю, цесарь, ты хочешь, чтоб нас больше не было на твоей земле.
Этого хотела матушка. Она собиралась подписать указ о полной и окончательной ликвидации эльфийских резерваций в Державе. Да вот – не успела. Как узнал об этом остроухий… впрочем, мало ли в мире загадок.
– У нас больше нет короля, и нам не из кого выбирать, – четко и медленно произнес остроухий. – Мой дом был старшим из Высоких домов. Теперь я отвечаю за мой народ.
Стрелкам Морела неудобно было целиться. Толпа, хоть и отступила от эльфа, как от чумного, все же окружала его слишком близко.
Об эльфах Высоких домов давно уж не вспоминали. Те из них, кого не уничтожили, сумели бежать за Стену – кто по морю в Нелюдские земли, кто к королю Флории под крыло. Лотарь попытался припомнить все, что знал о Tigenn Vras. Его прадед, дед, а затем и матушка аккуратно, как хлебной коркой с бумаги, стерли нижние ветки с родовых деревьев Дубов, Каштанов, Вересков и Шиповников. А Виноградники, выходит, остались.
Как будто росли они когда-то в этой промерзшей земле.
– Мой народ будет жить так, будто его нет, я обещаю тебе это.
Насколько знал Лотарь, они так и жили – укрылись в шелковой листве, задрапировались тишиной. Создали тихий заповедник мира.
По крайней мере, до Дун Лиместры.
Лотарь обернулся к Морелу:
– Значит, вот как вы служите. А ведь мне говорили, что из Высоких домов никого не осталось.
– Мне тоже так говорили, ваше величество. Мы считали, что этого эльфа уничтожили вместе с его королем. У нас были ложные сведения, и этим сведениям без малого двести лет. Позвольте моим людям исправить ошибку…