— Тише. Слушай.
Сет и Сара подобрались к зданию поближе и прислушивались изо всех сил. У Сары сердце билось так сильно, что казалось, будто оно сейчас выскочит изо рта. Она не знала, что хуже: то, что директор школы говорит о них, или что они подслушивают у него под окном.
— И что вы собираетесь предпринимать по этому поводу? — спросил мистер Йоргенсеп.
— Я много думал об этом. Почти всю прошлую ночь. И должен вам сказать, что моя интуиция подсказывает мне — не нужно делать ничего.
— Понимаю.
Сет и Сара переглянулись. Они едва могли поверить своим ушам.
— Знаешь, Чак, — продолжил мистер Марчант, — я размышлял о сегодняшних детях. Их жизнь совсем не такая, как у нас, когда мы сами были мальчишками. У них редко когда остается незанятая минутка для себя. Мне кажется, что когда мы были детьми — даже несмотря на то, что у нас было много работы, — нам хватало времени и на себя. Я помню, как лежал в саду под старой яблоней, наверное, часами, и просто смотрел на проплывающие облака. И единственное, о чем мне приходилось тогда волноваться, — чтобы яблоки с этого дерева не стукнули меня по голове, когда будут падать. Не знаю, откуда мы брали время, и не помню, чтобы кто-то официально мне его выделял, но я находил время, чтобы думать, мечтать и планировать. Время играть и наслаждаться тем, что я ребенок. А теперь я не так часто вижу, чтобы дети получали удовольствие от детства. Мы их загоняем в жесткое расписание. Мы как будто решили, что у них нет своего здравого смысла, и поэтому сами принимаем за них все решения. Поэтому мы расписываем их время в школе — и время после школе — и время после школы тоже. He знаю, как они это выдерживают. Должен тебе сказать, Чак, что, если бы я был ребенком у меня бы крыша поехала. И, наверное, я бы то и дело убегал.
— Я понимаю, о чем ты.
— Это хорошие дети. Сару я знаю всю ее жизнь. Я видел, как она все силы прикладывает, чтобы помочь, или чтобы поднять кому-нибудь настроение. А новенький — его зовут Сет, правильно? О нем я тоже слышу только хорошее. Это особые дети, Чак. Я не собираюсь раздувать из одного проступка бучу. Не думаю, что это войдет у них в привычку. В конце концов, что такого страшного, что они хотят недолго побыть детьми?
Прозвенел первый звонок и Сара и Сет дернулись так сильно, что стукнулись лбами. Они зажали рты руками, чтобы заглушить вырвавшееся хихиканье, а потом затаили дыхание, надеясь, что их не заметят.
— Я буду очень благодарен, если ты не станешь упоминать этот инцидент, Чак. Не хочу, чтобы стали говорить, будто я размяк. И не хочу, чтобы это стало прецедентом. Завтра я могу изменить свое мнение о подобном поведении. Но в данном случае я поступаю так, понимаешь?