Тот слегка опешил. Пока двое — большой и маленький — таращились друг на друга, мы с Серым подошли ближе.
Борис наконец пришел в себя и громко выругался. Еще бы! Для него и в прошлой жизни, до анабиоза, любое существо младше восемнадцати было не человеком, а проблемой.
Пацану, что налетел на Бориса, было лет семь-восемь. Ободранный, изгвазданный, он напоминал беспризорников из советских книг вроде «Республики ШКИД». Грязные, слипшиеся волосы цвета соломы торчали во все стороны, словно распотрошенное гнездо. Голубые глаза смотрели умоляюще.
— Ты куда летишь, босяк? — как-то наигранно спросил Борис. Словно повторил подсмотренную в кино фразу.
— Помогите, — пролепетал пацаненок.
— Чего случилось? — вклинился я.
— Там папка… — Паренек махнул рукой себе за спину.
— Чего с папкой? — насторожился Серый.
Пацаненок сделал неопределенный жест и состроил такую рожу, что стало ясно: с папкой точно ничего хорошего.
— Ну, веди, — кивнул я, решив, что на подробные расспросы нет времени.
Паренек развернулся и побежал вперед.
Борис поглядел на меня неодобрительно. Ничего, перечешется.
Мальчишка отбежал уже на пару десятков шагов. Притормозил, обернулся. Опять махнул рукой.
— Туда!
И побежал дальше по тротуару, тянущемуся вдоль проспекта.
Я потрусил следом. Борис и Серый не отставали.
Бежать пришлось с полкилометра. Дорога здесь была на удивление свободная. На проезжей части застыли всего несколько разбитых машин, значительно больше их стояло у обочины на вечной теперь уже парковке. А тротуар был пуст и неплохо сохранился.
Впереди замаячил светофор с тремя потемневшими глазами. Вправо от проспекта уходила узкая улочка, название которой я не помнил, если вообще когда-то знал. По эту сторону улочки еще шли пятиэтажки, зато на другой стороне высился панельный дом в полтора десятка этажей. Поперек дороги, за светофором, стоял на спущенных колесах «кошелек». Так Борис называл инкассаторские машины.
Все это я отметил краем глаза, походя, не акцентируя внимания.
Паренек вылетел на Т-образный перекресток и резко вильнул вправо, проскочив мимо машины.
Шустро бегает. Я уже запыхался, а он…
— Долго еще? — пропыхтел на ходу Серый.
Мальчишка не ответил. Снова свернул, скрывшись за припаркованным у обочины грузовиком. Шаги его стихли.
Пришли…
Мысль оборвалась. Из-за грузовика выступил крепкий парень лет двадцати пяти, с острым взглядом. Мальчишка торчал у него из-за спины. В глазах у пацаненка больше не было мольбы, скорее любопытство.
Рядом хрипло выругался Борис. Я обернулся. Из-за инкассаторской машины вышли еще двое мужчин. Постарше. У одного из них в руке было зажато помповое ружье.