— А ты?
Дэн пожал плечами:
— Я почти все время ходил мрачный. Мне хотелось уничтожить тех двух парней, которые убили моих родителей. Учился я плохо. По правде говоря, я почти все время прогуливал и проводил время с компанией. А Дженни училась хорошо. Она начала играть еще в школе, и у нее проявился талант. Настоящий талант.
Клэр видела, что Дэну больно говорить. В его глазах отчетливо читались все чувства. Протянув руку, она накрыла ладонью его пальцы.
— А как ты попал в Иностранный легион?
— Я поступил в него, когда мне было семнадцать, убежав из дома. Во мне было столько ненависти, Клэр, и никакой возможности от нее освободиться. Я все время дрался с другими ребятами. Я видел, каково из-за моего поведения приемным родителям и Дженни, и я решил им не мешать.
Легион суров, Клэр. Чертовски суров. Он убивает тех, кто не ожесточается, и тех, кто не может подчиняться жесткой дисциплине. К тому времени, когда начальство узнало, сколько мне на самом деле лет, я прослужил уже год и выжил, так что они меня не выкинули. К тому времени из меня выбили уже почти всю злость. Остальная растратилась в боевых заданиях, которые нам приходилось выполнять.
Вскоре нас направили в Африку подавить беспорядки. Я не стану вдаваться в кровавые детали, но это было ужасно. Племена воевали друг с другом, а нам надо было вмешаться и восстановить мир. В течение трех лет я жил в кровавой бане. Я видел такую бесчеловечность! Я считал, что знаю, что такое насилие: ведь я рос в Северной Ирландии, где оно повсюду, но в Африке все оказалось в сто раз страшнее.
— И в сто раз труднее забывается?
Ее негромкие слова ворвались в воспоминания, переполнявшие его отвращением. Она вложила свою руку в его, и он сжал ее пальцы.
— Да. Оттуда большая часть моих кошмаров.
Легион не знает ни сердца, ни чувств, Клэр. У нас никто не мог спокойно спать ночами: всех преследовали кошмары. Чтобы бороться с ними, найти отдушину, я начал заниматься каратэ. А на деле я просто научился еще одному способу убивать! У меня оказался талант, и, когда мой капитан это заметил, меня сделали инструктором. Только тяжелые физические нагрузки позволяли мне немного забыться.
В это время к нам перевели лейтенанта Найджела Ньюмена. У него тоже была масса проблем, и мы немного сблизились. Наша дружба давала нам утешение. Найджел вынашивал планы по организации частной компании из таких наемников, как мы, после того как истечет срок контракта с Легионом.
Мне эта мысль понравилась. Я ненавидел Легион, его жестокую дисциплину. Некоторым нужна такая суровость, но я не из их числа. Я решил уйти, когда истекут мои шесть лет, так что и я начал строить планы на будущее. Я сказал Найджелу, что поступлю в его компанию, если он решится на ее создание.