— Вы слишком строги к себе. — Майкл покачал головой, но его глаза смеялись.
— Кто-то же должен проявить сознательность. — Лиззи отпрянула от Майкла.
— Уже уходите? Но мы даже не поплавали.
— Я уже наплавалась. И мне пора спать.
— Мы и это успеем.
— Нет, спасибо, — сказала она, двигаясь в сторону берега. — Вы хотели, чтобы я расслабилась? Я расслабилась.
И пока Майкл не начал ее отговаривать, Лиззи выбралась на берег.
Расслабилась? — спрашивала себя Лиззи несколькими минутами позже, лежа в постели. Она спешно смыла с себя песок в душе и кинулась в свою комнату, чтобы избежать встречи с Майклом.
Она все еще чувствовала его губы на своих губах: теплые, сильные, готовые выполнить все ее желания. Все ее тело горело. Она касалась пальцами рта, вспоминала, как Майкл смотрел на нее, как шутил с ней, как волны поднимали и опускали их. Она чувствовала, что магическая нить протянулась между ними. Похоже, я совершенно по-глупому влюбилась!
Но для Майкла это обычное явление! Это его стандартная практика со всеми женщинами. Как насчет ночного купания, детка? Наверное, он проделывает этот фокус со всеми.
Лиззи слышала, как Майкл тихо вошел в дом. Все, все, попытайся заснуть, уговаривала себя она.
Бум! Бах! Клак! Похоже, Майкл заколачивает что-то в стену. Затем начал что-то рвать. Он что, решил заняться ремонтом?
Она спустилась бы и поговорила с ним, но один Господь знает, к чему это приведет! Лиззи вздохнула и накрыла голову подушкой. Майкл продолжал работать.
Так даже лучше, сказала себе Лиззи. Пусть работает и по ночам. Чем быстрее он закончит коттедж, тем быстрее уберется из дома, а значит, и из ее мыслей и сердца.
Это особенная женщина, думал Майкл, занимаясь превращением террасы в офис. Надо удовлетворить эту трудоголичку, чтобы она не выдворила его из жилой комнаты. Но почему она все время им недовольна? Она была так прекрасна в воде — такая нежная, женственная, беззащитная. Гибкая, как русалка, с такой легкой грацией, о которой сама даже не подозревает. Ему хотелось защищать ее. Чувства нахлынули на него необъяснимой волной. Майклу отчаянно хотелось снова ощутить вкус ее кожи, губ, волос.
С ума сойти! Даже измученная бессонной ночью, она смогла зажечь его. Все в ней просило: помоги мне расслабиться! И непроницаемая одежда, и застегнутый на все пуговицы пиджак, и скованная походка. Она напомнила ему тех деловых женщин, которых он встречал в своих многочисленных пляжных турне. Они были так же замкнуты, недоступны и так же пытались все держать под контролем.
Он помнил, как медленно, постепенно расслабляла их морская стихия и, как им начинало нравиться быть свободными. Они вырывались из тисков, точно парус, освобожденный от канатов. На освобождение Элизабет Браун, однако, потребуется больше, чем один день, проведенный на океане.