— Да, ведь все только от тебя зависит...
— В данном случае, Керри, все действительно зависит только от меня, — подытожил Ронан.
— Эгоист! — обвинительно бросила Керри.
— Да, — за неимением возражений согласился он.
— Гордец! — добавила она.
— Да, — вновь кивнул Ронан.
— То есть ты знал наперед, что я захочу быть с тобой, и поэтому добровольно от этого отказываешься? Отказываешься от меня?
— Я отказываюсь от твоего миссионерства.
— Очень грубо, Ронан.
— Прости. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной только потому, что мы хорошо проводили время.
— Я могу понять тебя, когда ты говоришь, что не хочешь моей жалости. Но, скажи, как можно отделить жалость от любви?
— Ты готова придумать любовь, чтобы оправдать ею новую жертву?
— Если бы эту любовь требовалось придумывать, то я скорее бы обиделась на тебя, чем попыталась понять. Однако мне больно от того, как ты несправедлив ко мне, Ронан. Но если ты не испытываешь потребности, помимо наступающей слепоты, быть со мной, я настаивать не буду, — проговорила Керри и поднялась со скамьи.
Ронан сделал движение вслед за ней.
— Нет, — возразила она тотчас. — Я пойду одна. Ты справишься, я уверена в тебе. Ты уже достаточно изобретателен в своем недуге, — непримиримо проговорила она и сделала несколько шагов прочь, затем остановилась и, повернувшись к Ронану, сказала: — У меня есть к тебе вопрос: если бы все было наоборот и слепота грозила мне, а не тебе, и, предположим на миг, ты меня любишь, разве не остался бы ты со мной, даже не помышляя ни о какой жалости вовсе? Или ты не допускаешь, что моя к тебе любовь достаточно крепка для этого? Я же думаю, дело не в этом. Жалость — только словесная уловка. Ты просто боишься, что, не в силах отказаться от моего участия вообще, однажды возненавидишь меня за мою любовь, не имея в своем сердце и крупицы взаимного чувства. Так не правильнее ли сказать прямо, что я тебе не нужна, потому что ты меня не любишь вне зависимости от того, слепнешь ты или нет? Однако ты продолжаешь хитрить. И самое неприятное, Ронан, — это то, что еще недавно были «мы» и верили: этот мир действительно принадлежит нам, а теперь остались только горечь разочарования и страшное недоумение... Ты был прав, утверждая, что решение зависит от тебя. Это так, Ронан. Теперь ты никогда не узнаешь, какой выбор бы сделала я... Очень жаль. Мне будет очень больно вспоминать нашу встречу. Лучше бы ее не было, — заключила Керри и продолжила свой путь.