Тиффани сидела на пеньке под заснеженными деревьями с Рогом Изобилия на коленях. Когда-то лес был приятным. Сейчас же он вызывал ненависть. Темные стволы деревьев на фоне снега, полосатый черно-белый мир, решетка, перегораживающая свет. Тиффани так сильно не хватало открытого горизонта.
Забавно… Рог Изобилия всегда был теплым, даже здесь, в лесу, и он, казалось, заранее знал, какой размер ему следует принять.
«Я расту, я сжимаюсь…» — подумала Тиффани. А я чувствую себя такой незначительной.
Что будет дальше? Что происходит сейчас? Она продолжала надеяться, что могущество… снизойдет на нее, как свалился Рог Изобилия. Но этого не происходило.
Под снегом теплилась жизнь. Она чувствовала ее кончиками пальцев. Где-то там внизу, вне пределов досягаемости, спало настоящее Лето. Тиффани раскопала снег Корнукопией, добравшись до слоя опавшей листвы. Под листвой таилась жизнь, прятались белая паутина грибницы и бледные новые корни. Полуспящий червь медленно пополз и закопался под тонкий, как кружево, остов листа. Рядом лежал желудь.
Лес не был безмолвным. Он затаил дыхание. Он ждал ее, а она не знала, что делать.
Я не Госпожа Лето, напомнила она себе. Я никогда не буду ею. Я влезла в ее платье, но я никогда не стану ею. Может быть, я смогу прорастить несколько цветочков, но я никогда не буду ею. Она идет по миру, и в спящих деревьях начинают струиться океаны сока и миллионы тонн травы вырастают за секунду. Могу ли я это сделать? Нет. Я глупый ребенок с парой-тройкой фокусов, вот и все. Я всего лишь Тиффани Болит, и я до боли хочу вернуться домой.
Чувствуя вину перед червем, Тиффани подышала на почву, чтобы согреть ее, и укрыла ее листвой. Только она это сделала, как раздался тихий сочный звук, словно лягушка шлепнула, - и желудь раскрылся. Прямо на глазах появился белый стебелек и вырос на целых полдюйма.
Она торопливо сделала ямку в почве, затолкала в нее желудь и заровняла землю.
Кто-то наблюдал за ней. Она выпрямилась и быстро повернулась. Никого не было видно, но это ничего не значило.
— Я знаю, ты здесь! — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Кем бы ты ни был!
Ее голос эхом отразился от черных деревьев. Даже ей самой он показался писклявым и испуганным.
Она обнаружила, что поднимает Корнукопию наизготовку.
— Покажись, — потребовала она дрожащим голосом, — или я…
«…Что? - подумала она про себя. - Закидаю тебя фруктами?»
С ближайшего дерева с глухим стуком обрушился снег. Тиффани подпрыгнула и почувствовала себя еще более неловко. Вот, она уже вздрагивает из-за падающего снега! Ведьма не должна бояться даже самого мрачного леса, сказала ей однажды Матушка Ветровоск, потому что она должна верить всей своей душой, что самое страшное в лесу — это она сама.