— Я принесу вам стакан воды. Вы лучше бы присели.
— Все хорошо.
Но с лицом женщины что-то происходило: оно превращалось в странное пятно, то приближалось, то пропадало. Женщина что-то говорила, Каролин могла видеть ее рот, открывающийся и закрывающийся, но не слышала ни звука. Каролин протянула руку и ухватилась за край стойки, но это не помогло, и последнее, что она помнила, был яркий ковер, приближающийся к ее лицу, и звук удара.
Оливер вернулся в Карнеи около половины пятого. Он устал. Дункан Фразер, помимо того, что предложил тяжелый сытный обед, настоял на обсуждении каждого аспекта финансовых и юридических деталей покупки Карнеев. Ничто не было упущено, и теперь голова Оливера разламывалась от фактов и чисел. Площадь земли в акрах, урожаи, поголовье рогатого скота, ценность построек, состояние усадьбы и сараев. Это было необходимо, конечно, и правильно, но он находил всю эту волокиту обременительной и ехал домой по шоссе в состоянии черной депрессии. По правде говоря, продажа дома, пусть даже и Дункану, была равносильна предательству какой-то части себя и начисто обрывала корни, связывающие его с детством.
Внутренний конфликт окончательно лишил его сил. Голова болела, и он мечтал скорее вернуться домой, ощутить комфорт собственного кресла, собственного домашнего очага и, возможно, выпить чашечку чая.
Дом выглядел уютным и приветливым, как никогда. Он завел «лендровер» в гараж и вошел в свое обиталище через кухню. Госпожа Купер стояла за гладильной доской, но все ее внимание было отвлечено на дверь. Когда он появился, она вздохнула с облегчением и с громким стуком поставила утюг.
— О, Оливер, как хорошо, что это вы. Я слышала шум автомобиля и надеялась, что это вы.
Что-то в ее лице заставило его спросить:
— Что случилось?
— Да вот, сестра мальчика вышла на прогулку и не вернулась, а уже темнеет.
Оливер, стоя в пальто, медленно переваривал эту неприятную информацию.
— Когда она вышла?
— После завтрака. И не ела ничего, даже блоха и то больше ест.
— Но сейчас... Половина пятого.
— Да, уже.
— Где Джоди?
— Он в детской. Он не волнуется. Я отнесла ему чай, бедному ягненочку.
Оливер нахмурился:
— Но куда она пошла?
— Она не сказала. «Я немного погуляю» — это все. — Лицо госпожи Купер выражало беспокойство. — Вы думаете, что-то случилось?
— Я не удивлюсь, — с горечью ответил Оливер. — Она такая дурочка, что может утонуть в луже.
— О, бедная девочка...
— Не бедная девочка, а непроходимая дура, — жестко отрезал Оливер.
Он собрался подняться по лестнице, чтобы найти Джоди и расспросить, но в этот момент зазвонил телефон. Оливер обрадовался, что наконец-то починили линию, но госпожа Купер схватилась за сердце и охнула: