Они стояли так, как она и представляла себе: сгрудившись вокруг камина, с бокалами в руках. Но прежде, чем она закрыла дверь, от группы отделился Хью, поставил свой бокал и направился через всю комнату, чтобы встретить ее.
— Любимая. — Он взял ее за плечи и, нагнувшись, поцеловал. Потом он поглядел на золотые наручные часы, как будто хотел показать свою безукоризненно накрахмаленную белоснежную манжету и золотой браслет часов. — Ты опоздала.
— Но Ландстромов еще нет.
— Где ты была?
— С Джоди.
— Тогда прощаю.
Хью высок, намного выше, чем Каролин, худой, смуглый, начинающий лысеть. От этого он выглядит старше своего возраста — ему тридцать три. Он одет в вечерний пиджак из синего бархата и вечернюю рубашку с расшитым галстуком. В его темно-коричневых глазах под густыми бровями мелькнула смесь удовольствия, раздражения и немного гордости.
Каролин заметила его гордость и успокоилась.
Хью Рашлей вписывался в самые высокие стандарты, и Каролин тратила много времени, чтобы как-то сгладить свое несоответствие ему. Как будущий муж, он подходил ей — он уверенно делал карьеру и был удивительно вдумчивым и внимательным, даже если требовал от нее иногда невозможного. Эта характеристика была несколько преждевременна, но она соответствовала семейным чертам, ведь, в конце концов, он был братом Дианы.
Поскольку Паркер Халдан оказывал усиленное внимание молодым женщинам, а Каролин была одной из них, Элайн Халдан относилась к ней прохладно. Это не волновало Каролин, так как она редко видела Элайн. Халданы жили в Париже, где Паркер отвечал за французский отдел большого американского рекламного агентства и бывал в Лондоне набегами по поводу важных встреч раз в два или три месяца. Это их посещение было именно таким редким случаем.
С другой стороны, Каролин не любила Элайн, так как Элайн и Диана были лучшими подругами.
— Почему ты всегда так бесцеремонна с Элайн? — требовательно спрашивала Диана.
Каролин пожимала плечами и коротко бросала:
— Извини. — Более детальные объяснения могли только навредить.
Элайн была выдающейся красавицей. Она любила некоторые излишества в одежде, и даже Париж не излечил ее от этого недостатка. Она обладала чувством юмора и временами была забавна, но Каролин знала на собственном опыте, что у ее шуток острые зубы. Жестокости обычно говорились про друзей и знакомых, отсутствующих в данный момент. Ее не хотелось слушать, потому что никогда нельзя было быть уверенным, что в ваше отсутствие она не говорит те же гадости.
Паркера трудно было принимать всерьез.
— Вы красивое существо. — Он наклонился, чтобы обозначить поцелуй на руке Каролин. Она даже подумала, что он сейчас щелкнет каблуками. — Почему вас всегда надо ждать?