Он хотел, чтоб она узнала его и его мужские привычки, чтоб ее перестало смущать его тело. Чем больше она станет видеть в нем просто мужчину, тем меньше будет чувствовать в нем довлеющее над ее женской слабостью превосходство. Обыденные занятия, такие, как бритье, купание и еда, помогут низвести его до уровня обычного, такого же, как все, человека — из плоти и крови.
Закончив вытираться, он повесил полотенце себе на плечи и, улыбаясь, повернулся к ней, но она не замечала его улыбки. Она смотрела совсем не туда. Он хмыкнул, и она подскочила. Когда она поспешно встретилась с ним взглядом, он спросил:
— Все в порядке, девочка?
— Ты голый.
— Правда? Черт, в самом деле. — Он старательно изобразил изумление. — Я разделся, чтоб принять душ. Так все делают.
Бранди облизала губы, заметив его взгляд.
— Ты… ужасно большой.
Он усмехнулся, нарочито перевел взгляд вниз, на себя, и слегка обрадовался: слава Богу, присутствие привлекательной особы женского пола не вызвало в нем обычной реакции.
— Гмм. Я могу быть и гораздо внушительнее. — Он взглянул на нее. — Тебе неприятно?
Она встряхнула головой, и темные кудри всколыхнулись вокруг ее бледного лица. Ее взгляд снова заскользил по его телу. Она тихо произнесла:
— Я не об этом. Просто ты такой крупный. Весь ты.
— Я понял. Просто пошутил.
Она огляделась и пожала плечами.
— Дверь была открыта.
— Я хотел услышать, когда ты проснешься, — сказал он с непринужденным видом.
Бранди кивнула головой.
— Меня разбудила гроза.
Проклятье, он не мог до бесконечности поддерживать бодрый вид, если она собирается и дальше вот так его разглядывать. Надо было отвлечься, Себастьян шагнул к раковине, включил горячую воду и взялся за бритвенные принадлежности.
— Чем ты занимаешься?
Озадаченная отчужденность в ее голосе уступала место природному любопытству. Как раз на это он и надеялся. Он заметил, что она подошла чуть поближе. Свою наготу он принимал как должное, и ему казалось, что она старается отнестись к ней так же
— Хочу побриться. — И непринужденно добавил: — Чтоб не царапать тебя щетиной, если решишься трогать и целовать меня, как мы говорили.
Она молча, сверлила его взглядом. Выдавливая себе на ладонь крем для бритья, он спросил:
— Ты когда-нибудь видела, как бреется мужчина?
— Нет.
— Даже папа?
— Мой папа ничего не делал на виду у всех. Кроме того, у него с мамой была своя ванная.
Опустив крышку унитаза, Себастьян сказал:
— Заходи, присаживайся, Ты мне не помешаешь.
— Я… Э-э… — Он видел, как она переступает с ноги на ногу, держа перед собой сомкнутые руки. Наконец она выпалила: — Можешь подождать немного? Сейчас вернусь.