Абигейл испытующе прищурилась.
— А вам самому ничего не приходит в голову? Не умалчиваете ли вы о чем-нибудь важном?
Затаив дыхание, она следила за тем, как на лице Лоренса напряженная сосредоточенность уступает место гневу и неприязни.
— Я понятия не имею, отчего Кандида ушла. И скрывать мне нечего. Да, накануне мы поссорились... затеяли дурацкий, нелепый спор о том, заводить или не заводить нам детей в некоем отдаленном будущем.
— Вы считаете вопрос о детях не стоящим внимания? — саркастически осведомилась Абигейл, изогнув бровь.
— Вовсе нет! — возмутился Лоренс. — Совсем даже наоборот. Мой собственный детский опыт подсказывает: ребенку необходимо знать, что родителям он нужен, постоянно ощущать их любовь. Да, право же, размолвка вышла пустяковая. И поцапались мы скорее из-за того, что вскоре нам предстояло расстаться, нежели потому, что и впрямь по-разному смотрим на вопрос о планировании семьи. А... как там Кандида? — участливо спросил он, полностью обезоруживая собеседницу. — Я на самом деле погорячился, накричал на нее... Но я ведь не знал про несчастный случай!
— Кандида потрясена до глубины души, — не скрыла правды Абигейл. — Но в ней таится огромный запас внутренних сил. Иначе бедняжка просто не выжила бы. — Женщина взглянула на часы и поняла, что ей давно пора уходить. — Кандиде нужно ваше понимание, а не враждебность, — напоследок сказала она и, поколебавшись, добавила: — Я не стала говорить об этом ей, — зачем порождать беспочвенные надежды? — но очень может быть, что ваше появление в жизни Кандиды сработает как катализатор и память к ней вернется.
Когда раздался звонок в дверь, Лоренс трудился над неимоверным по сложности отчетом. Но, проводив гостью, понял, что сегодня к работе вернуться не сумеет. Хотя, беседуя с Абигейл, он изо всех сил старался держать себя в руках, рассказ потряс Лоренса до такой степени, что он не сразу осмыслил услышанное.
Его жену сбила машина, и она оказалась в больнице — одна-одинешенька, испуганная, всеми покинутая, страдающая от невыносимой муки, на грани жизни и смерти... Вне себя от ярости и боли, Лоренс нетерпеливо мерил шагами гостиную. Почему Кандида не сказала ему ни слова? Почему не объяснила всего сама? Почему не призналась, что страдает амнезией? Тогда бы он все понял. Ее сбивчивые слова насчет судьбы и сбывшихся снов обрели бы смысл...
И что тогда? Как бы он поступил? Отказался бы лечь с ней в постель? Не воспользовался бы ситуацией? В свете того, что поведала Лоренсу Абигейл, его поведение как оскорбленного супруга граничило с изощренной жестокостью.