Нет, не хочу,— выдавила из себя Моника.— На меня удручающе подействовала история с крокодилом. Я не желаю быть жертвой ни собственной неосторожности, ни своей минутной слабости.
Раздался гортанный смешок Стэна. Он встал и резко переменил тему разговора, словно ничего не произошло.
Оставайся здесь. Надо достать снадобье от ссадин. Где у тебя аптечка?
В моей дорожной сумке,— сухо ответила Моника, слишком поздно вспомнив о том, что в сумке находится скомканный листок. Стэн уже полез за аптечкой.
Ее вдруг охватил панический страх. Почему она так боится, что этот ревнивец обнаружит письмо Фила? Ей бы следовало размахивать этим посланием, как доказательством своего равнодушия к другому мужчине. Крамер не имеет над ней ни какой власти. А что, если Стэн вообразит самое худшее? Господи, почему же его мнение стало для нее так много значить? А если честно, только его мнением и отношением к ней она и дорожит!
Глава восьмая
Моника замерла в ожидании, ее знобило, не смотря на жару. Быть может, Кэмп не заметит скомканную бумажку, лежащую в сумке.
Когда он вытащил аптечный ящичек с отчетливо выделяющимся красным крестом на крышке, девушка почти перестала дышать. Злополучный бумажный комочек упал на землю.
Нахмурившись, Кэмп поднял и расправил смятый листок.
Так, так. И чего же хочет отправитель? Моника нашла в себе силы вскочить на ноги и попытаться выхватить у Стэна письмо, но он отвел ее руку в сторону.
—К чему так беспокоиться? Что это — любовные излияния Фила?
Нет, это его извинение.
Тогда еще занимательней. Не двигайся! Моника притихла, как зверек в капкане, пока Стэн читал написанное четким почерком послание. Стэна словно подменили: глаза готовы были выскочить из орбит, лицо неузнаваемо исказилось.
Из всех интриганок, которых я встречал, вы, мисс Смит, самая подлая и лживая!
Оскорбительные слова обожгли Монику, все поплыло у нее перед глазами.
Как ты смеешь меня унижать?! Выпустив ее руку, Стэн с гневом посмотрел
ей в лицо.
Что ты замышляла? Отдаться мне, а потом заявить, что я отец твоего ребенка?
Девушка побледнела. Пришлось сделать усилие, чтобы едва слышно выдавить:
Не понимаю, о чем ты говоришь... Ревнивец швырнул ей письмо.
Не понимаешь? Ты давно знала, что у тебя будет ребенок от Фила? Наверно, с того дня, когда у него был прием. Так ты об этом хотела сообщить ему?
Моника, шатаясь, отступила на несколько шагов, наткнулась на валун и тяжело опустилась на него. В отчаянии оттого, как превратно истолковано письмо, она закрыла лицо руками.
Я не беременна — ни от Фила, ни от кого другого,— заливаясь слезами, простонала девушка.