— Вот видишь, детка, ты мазохистка. Тебе нравится подчиняться...
Винс поднял ее голову и заглянул в затуманенные страстью глаза. Хладнокровно, насмешливо наблюдал он за тем, как расширились ее зрачки, когда он принялся ласкать ей грудь.
— Но я ведь тоже тебя возбуждаю, Винс? — Ее голос дрожал от мучительного восторга, который будили в ней его расчетливые ласки. Но, стараясь скрыть это, Тори все же сумела сказать: — И ты сам себя ненавидишь за это... за то, что хочешь меня. — Она рассмеялась немного нервно, заметив его злую усмешку. — Ты хочешь женщину, которая тебе отвратительна. Которой ты не доверяешь!
— Значит, мы с тобой оба, моя дорогая, рабы собственных примитивных инстинктов.
Продолжая усмехаться, Винс ласкал губами ее шею с такой изощренной чувственностью, с такой угрожающей страстью...
Тори представила себе, какой это был бы восторг — довести его до состояния, когда он не устоит перед ней, беспомощный и уязвимый, охваченный желанием и стыдом, как это было с той глупенькой девочкой, которая вышла из его спальни униженная до предела... Ее гордость была даже не уязвлена, она была просто растоптана... Как ей хотелось, чтобы он умолял ее так же, как когда-то его умоляла Джилл...
Тори закрыла глаза, как бы отгораживаясь от неприятных воспоминаний. Теперь она поняла, почему мать так безнадежно влюбилась в него... Поняла и искренне ей посочувствовала. Впрочем, еще тогда, десять лет назад, чувство к этому человеку вклинилось в отношения между матерью и дочкой...
Услышав ее потрясенный вздох, Винс поднял голову и прошептал:
— Не знаю, зачем ты приехала, но ты не уедешь отсюда просто так... Гордость твоя пострадает, причем ощутимо... И ты сама это знаешь, правда?
Он опять как будто прочел ее мысли.
— Твоя тоже, — пообещала Тори и отвернулась, чтобы он не понял, что его угрозы, исполненные такой волнительной чувственности, действительно ее напугали.
Винс рассмеялся и, отпустив девушку, повернул ключ зажигания.
Тори так и не поняла, собирался ли Винс и вправду соблазнить ее, как грозился или просто хотел попугать. Однако в течение следующих дней она старалась по возможности не попадаться ему на глаза.
Затем решила развеяться и на пару дней съездила в Лондон: в конце концов, у нее же отпуск. А когда вернулась в Уотер-холл, Винс почти сразу же уехал на несколько дней по делам. Тори ужасно обрадовалась, хотя он пригрозил девушке, что за ней будет приглядывать экономка.
Маргарет Андерсон, разведенная дама неопределенного возраста, которая служила в доме экономкой уже лет тридцать пять, держалась чопорно и сурово. Наверное, в детстве Джилл ее боялась, решила Тори.