— Что с тобой?
В элегантном темном костюме он смотрелся до омерзения здоровым и полным энергии. Особенно по сравнению со мной, расстроилась Тори. Страхолюдина, наверное, еще та. Непричесанная, неумытая. Щеки горят. В глазах — тоска.
— У меня бубонная чума! — прохрипела она. — А в горле сидит такой маленький человечек и рвет мне миндалины. — Она безотчетно поднесла руку к горлу. — Так что ты лучше не подходи, а то заразишься.
Но он подошел к ее кровати.
— Я давно уже заражен. — Винс положил ладонь ей на лоб, потрогал висок, потом осторожно надавил пальцами по обеим сторонам ее шеи. Прикосновения его были нежными и осторожными, руки — приятно прохладными. — У тебя температура. И гланды распухли.
А твои руки пахнут хорошим одеколоном, мысленно ответила ему Тори. И когда ты дотрагиваешься до меня, по телу бегут мурашки. Но разве такое скажешь вслух?
— Со мной все в порядке, — выдавила она.
— Значит, ты сейчас встанешь и пойдешь завтракать — недоверчиво усмехнувшись, решил уточнить Винс.
— Я не хочу есть, — прохрипела Тори.
— Но хотя бы попить горяченького...
Идея была заманчивая, но Тори не хотела просить Винса ни о чем.
— Сейчас приду. — Он, кажется, догадался и без ее подсказки.
Вернулся он с чашкой чего-то дымящегося.
— Сок лимона, горячая вода, мед и парацетамол, — пояснил Винс в ответ на вопросительный взгляд Тори, присаживаясь к ней на постель.
Он протянул ей таблетку.
— Откуда я знаю, а вдруг это какой-нибудь седатив? — заявила она, отпивая из чашки. Первый же глоток горячего питья приятно смягчил воспаленное горло.
— Возьми таблетку, — с неожиданным раздражением проговорил Винс, и Тори сразу его послушалась. — Если бы я хотел лишить тебя воли, а потом этим воспользоваться, мне не потребовались бы никакие лекарства... и ты это знаешь прекрасно.
Тори опустила глаза, чтобы скрыть смущение. Она действительно это знала.
— Спасибо. — Она отдала Винсу пустую чашку и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. — Мне тебя Бог послал, — невольно вырвалось у нее.
— Правда? — Он произнес это так, будто его от души позабавило только что услышанное замечание. — А мне казалось, что ты меня чуть ли не в дьяволы записала.
Она тут же открыла глаза. Взгляды их встретились. Тори пробила дрожь, в крови зажглось пламя, и это было не просто влечение, дикое, спонтанное. Это было... Тори даже не знала, как определить. Глаза Винса горели каким-то голодным огнем. Их алчный блеск манил ее, и она вдруг поняла, — к своему несказанному стыду, — что ей хочется протянуть руку и дотронуться до его щеки, до этих твердых решительно сжатых губ...