Сев на гнедого, Шон направил его от реки. Веревка натянулась, и он каблуками стал подстегивать лошадь. Сук сдвинулся было, но снова зацепился за один из валунов.
Чертыхнувшись, Шон спрыгнул с лошади и подошел к Эйлин.
— Я войду в реку и попробую стронуть его с места, — сказал он. — Справишься с гнедым?
— А без этого нельзя обойтись? У меня что-то плохо получается с лошадьми.
Шон коротко рассмеялся.
— Ты же не позволишь двум мелким неудачам лишить тебя удовольствия ездить верхом?
— Даже не знаю, — пробормотала Эйлин, с опасением оглядывая огромного жеребца. — Гарантируешь, что он не понесет меня, как Диана?
— Железно.
— Ладно, рискну.
— Умница, — похвалил ее Шон.
Эйлин положила камеру на торчавший из земли камень и подошла к гнедому. Он был значительно выше Дианы, поэтому ей удалось забраться на него только с четвертой попытки.
Она оглянулась. Шон был уже в реке, вода доходила ему до бедер. Он освободил сук от мелких веток и выбросил их на берег.
— Давай! — крикнул он, отойдя в сторону.
Эйлин пришпорила коня, и гнедой рванулся вперед. Веревка натянулась, как струна, готовая вот-вот лопнуть.
— Не останавливайся! — крикнул Шон. — Так, еще немного... Хорошо!
Он направился к берегу. Вдруг за его спиной раздался треск — сук переломился надвое. Эйлин застыла в ужасе, увидев, как часть обломка, взлетев вверх, ударила Шона по голове. Вода, освободившись от затора, хлынула большим потоком, увлекая за собой человека. Там, где только что стоял Шон, была вода.
Испустив крик отчаяния, Эйлин развернула гнедого к реке и сильно подстегнула его каблуками своих сапог. Лошадь недовольно фыркнула и пустилась почти в галоп, таща за собой на веревке обломок сука. Эйлин резко осадила лошадь, когда увидела Шона, лежавшего на берегу лицом вниз. Гнедой остановился как вкопанный, и если бы Эйлин не держалась мертвой хваткой за луку седла, то обязательно перелетела бы через голову жеребца.
Соскочив на землю, она бросилась к Шону, опасаясь самого худшего. Поднатужившись, она перевернула его на спину. На его голове, чуть выше уха виднелся ушиб багрового цвета.
— Шон! Шон!
Он тихо застонал и открыл глаза.
— Кто скажет, что я не умею доставить женщине удовольствие? — слабо улыбнувшись, проговорил он.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Эйлин.
— Дорогая, бывало и похуже.
— Мне не до шуток! — рассердилась она. — Тебя не тошнит?
Шон дотронулся пальцами до ушиба и поморщился от боли.
— Да все в порядке. Эта проклятая коряга сбила меня с ног.
Когда Шон встал на ноги, Эйлин не отходила от него, опасаясь, что он пострадал от удара сильнее, чем говорил ей. Он просто не хотел пугать ее. Правда, он выглядел вполне здоровым, если не считать багрового пятна на голове.