— Черт, я потерял свою шляпу, — сказал Шон, проведя рукой по волосам.
Отвязав веревку от деревянного обломка, он смотал ее и снова повесил на седло. Затем Шон снял рубашку и разложил на камне сушиться.
Эйлин старалась не смотреть на него, но это было невозможно. У Шона была великолепная фигура, как у хорошего атлета, только достиг он этого не тренировками в спортзале, а тяжелой физической работой. Ей стоило немало сил сдержаться и не протянуть руку к его мускулистой груди, к твердым, упругим мускулам на руках.
— Ты голодна? — спросил Шон, снимая седельную сумку. — У меня есть несколько сандвичей, кофе и еще кое-какая мелочь.
— Я бы съела сандвич, — сказала Эйлин.
Он передал ей сумку с термосом, а сам привязал лошадей к соседнему дереву.
Они устроили пикник в тени раскидистого дерева. Эйлин открыла пакет и вынула из него несколько сандвичей, пару яблок и нож. Передав один сандвич Шону, она налила в пластиковый стаканчик кофе и развернула свой сандвич.
— Какой огромный! — воскликнула Эйлин. — Нам на двоих хватило бы его одного.
— Черта с два, — возразил Шон. — Тебе еще повезло, что я поделился с тобой.
— Любишь поесть? — спросила она, разрезая сандвич пополам.
— Еще как! — ответил он и, взглянув на нее, сказал: — А ты, конечно, как многие женщины, сидишь на диете.
— Не угадал. Ем все подряд, кроме шоколада. У меня на него что-то вроде аллергии.
Шон медленно обвел глазами ее фигуру. Эйлин была тоненькой, но не костлявой. У нее были округлые бедра, узкая талия и хорошего размера грудь.
— Никогда не скажешь, глядя на тебя.
— Спасибо за добрые слова. — Эйлин не отказала себе в удовольствии более внимательно рассмотреть его, после чего вернула комплимент: — Тебе тоже грех жаловаться.
— Благодарю вас, леди, — проговорил Шон, церемонно склонив голову.
— На здоровье, — кокетливо бросила Эйлин.
— Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом.
— Тогда ты попал в точку.
Блеск в его глазах согревал ее, так же как и теплота, сквозившая в их легком, слегка ироничном разговоре. Эйлин нравилось, что Шон часто улыбается, что он обладает чувством юмора. Чувства юмора и еще честности как раз не хватало ее бывшему любовнику. Стюарт сказал ей, что разведен, в то время как продолжал жить с женщиной, которая была не только его женой, но и ждала от него ребенка. Эйлин было горько вспоминать, что она потратила целых три года на этого мерзавца. Тяжелее всего было то, что она даже не подозревала, что он обманывает ее. Какая непростительная слепота! Оглядываясь назад, Эйлин понимала, что многое указывало на то, что Стюарт несвободен, но она отказывалась замечать это.