— Вы давно развелись? — спросила она.
— Шесть лет назад.
Эйлин задумалась.
— А как долго вы были женаты?
Его дочери на вид не больше семи лет. Шон, должно быть, развелся, едва успев жениться.
— Я развелся с Трейси, когда Лиз было три месяца. Мы состояли в браке чуть меньше года.
— Почему вы расстались?
Шон сел в кресло напротив Эйлин. Лицо его было мрачным.
— Когда мы познакомились, она была молодой и хорошенькой, а я — молодым и глупым. — Он грустно покачал головой. — Она ходила за мной по пятам, и в конце концов... я взял то, что мне предлагали.
Эйлин смотрела на него, не произнося ни слова.
— Через какое-то время Трейси сказала мне, что беременна. Просила денег на аборт, но я не позволил ей убить моего ребенка. Я убедил ее выйти за меня замуж и отдать ребенка мне. Трейси согласилась... — Шон тяжело выдохнул. — Когда Лиз родилась, она полюбила ее и отказалась от своего обещания. Но в браке она не хотела оставаться, и мы разошлись. Мне было все равно, к тому времени меня интересовала только моя дочь. Теперь я даю Трейси деньги на содержание ребенка и имею право встречаться с Лиз по воскресеньям и каждое второе Рождество.
— Она чудесная девочка, — сказала Эйлин. — А Бланш знает об этом?
— Нет, знает только Питер, — уверенно ответил Шон.
— Неужели никто ни разу не видел тебя с Лиз?
— Пару раз видели.
— И тебе не задавали вопросов?
— У нас как-то не принято лезть в личную жизнь. В любом случае, конюхи никогда не ездят в город по воскресеньям, к тому же легко избегать нежелательных встреч, если помнить об этом.
Эйлин не знала, что сказать ему. Шон лгал ей так же, как Стюарт. Его ложь была не прямой, она состояла не в том, что он говорил ей, а в том, что скрывал от нее. Эйлин снова почувствовала себя обманутой человеком, которого любила. Шон должен был сказать ей правду до того, как поцеловал ее в первый раз, до того, как она влюбилась в него.
— Не понимаю, почему ты не сказал мне об этом, — снова упрекнула его Эйлин.
— Наверное, я был не готов к этому разговору. Что же нам теперь делать? — тихо спросил Шон.
— Не знаю.
— Я думал о тебе все дни и ночи, — признался он.
— Ты мог позвонить мне.
— А ты могла оставить мне свой телефон, — парировал он. — Могла остаться и объяснить, что тебя беспокоит, это избавило бы нас от лишних хлопот.
— Мне очень жаль, — коротко сказала Эйлин.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Она покачала головой — что угодно, только не это.
— Не останешься поужинать?
— Спасибо.
— Располагайся. Отбивную будешь?
Шон кивнул.
Она отправилась в кухню. Шон решил, что если она его не выгнала, то это хороший знак.