Мы уже вышли со двора мечети и шли к базе Масуда. Слева от нас горела казарма: в розовом зареве вились сизые клубы дыма и потрескивали искры. Мы шагали посреди улицы, не прячась — при артобстреле это бессмысленно. Кстати, интенсивность его начала стихать — видимо, снаряды были не без счета. Означает ли это, что талибы вот-вот перейдут в атаку? Иначе какой смысл давать противнику прийти в себя!
Командир Гада тоже напряженно о чем-то думал. Он выразил плод своих размышлений в одном слове:
— Замарод? Изумруд?
Я махнул рукой в сторону неба…
— Вертолет, Фарук, замарод. Все беханоман!
Это слово я успел здесь выучить. Хана, по-нашему!
Гада забеспокоился. Я попытался, как мог, успокоить его, что в нашей договоренности это ничего не меняло.
— Сын твой, песар, ОК, хуб! Пайса — тоже хуб! — заверил его я. — А остальное — мехтуб!
Как хороший мусульманин, это арабское слово — «Так было написано!» — командир Гада знал.
— Мехтуб! Мехтуб! — глубокомысленно согласился он.
Мы дошли до базы. Двое часовых у въезда болтали, сидя на ящиках. Они сделали нам приветственный жест рукой и вернулись к разговору. Похоже, продолжающийся обстрел никак не мешал налаженному быту.
База казалась вымершей. Посередине двора зияло несколько воронок от снарядов. В крыше продолговатого здания, где работал Масуд, тоже была пробоина, но, видимо, огонь сразу потушили. Похоже, отсюда выехали и штаб, и большая часть бойцов, занявших свои позиции на передовой.
Однако в штабной комнате ничего не изменилось. Увидев меня, парнишка вскочил. Он явно знал, что вертолет разбился, но что я не полетел.
— Душанбе?
— Душанбе, лёт фан!
Парнишка улыбнулся себе под нос. Он уже тоже слышал о единственном в Талукане человеке, который употреблял этот жеманный языковой анахронизм.
Лев принял звонок мгновенно, как если бы он его напряженно ждал.
— Паша! Ну, слава богу! Я был уверен! Я знал, что ты без ребят не полетишь! Господи, я был уверен!
— Подожди, подожди! Ты уже знаешь про вертолет?
— Конечно! Все знают! Только списков еще никаких нет. И все знают, что у вас там началось!
— Началось, — я отвел трубку от уха. — Слышишь?
Талибы перенесли обстрел куда-то севернее, но ухало различимо. Еще как различимо!
— Слышу! Ты давай там поаккуратнее! Значит, ребят не нашли?
— Нет! А теперь, как понимаешь, и искать никто не будет.
Гада стал проявлять признаки нетерпения.
— Ну, а с кассетами хоть все в порядке? — спросил я.
Лев замялся.
— Ты понимаешь… Короче, борт сегодня был, но кассет они не привезли.
Этого мне только не хватало!
— А ты звонил по тому телефону, который я тебе дал?