— Но вы-то, — вскричал Лепра, — тоже, прямо скажем, не сразу начали…
Фожер обхватил руками спинку стула, его лицо пошло красными пятнами.
— Мне, — сказал он, — никто не был нужен, чтобы пробиться!
Ева смотрела как-то странно на своего мужа. «Она все еще им восхищается, — подумал Лепра. — Боже мой, когда же она выбросит его из головы!»
— Послушайте меня хорошенько, — продолжал Фожер. — Я могу уничтожить вас одним мизинцем. Но думаю, что, трезво все взвесив, вы любви предпочтете успех. Не так ли? Так что будьте послушными детками, расстаньтесь, и кто старое помянет…
— Так вот в чем ваш план… — сказала Ева. — Плевать я хотела на успех.
— Вы — может быть, но не он.
— Вы отвратительны, Фожер.
— Я просто защищаюсь. Если я дам вам свободу, то вскоре обнаружу мышьяк у себя в кофе.
Лепра шагнул вперед.
— Не двигайся, малыш, — посоветовал Фожер. — Я в курсе того, что касается Маскере. Ты уже спишь и видишь, как бы там мелькнуть. Ну скажи… Нет, ты, вроде, не горишь желанием. Это тоже Евина идея. Тебе нужны большие концерты, и сразу. Ты прав. Я могу тебе помочь… прямо сейчас… мне достаточно набрать номер… Поклянись, что больше не увидишься с ней, и дело в шляпе. Ну давай!
Ева молчала, и Лепра понял, что она предоставляет ему сделать выбор, что она пошла на это испытание и даже не без тайного удовольствия. Она обожала такие моменты истины. Она обожала кидать фишки… любовь, разлука, жизнь, смерть… орел или решка. Он мог освободить себя одним словом. Но у него была всего одна секунда. Минутная заминка — и он пропал. Она уволит его, как лакея.
— Встаньте, господин Фожер, — сказал он.
Удивленный Фожер подчинился.
Лепра было достаточно лишь чуть наклониться вперед, и он с размаху влепил ему пощечину.
— А теперь извольте выйти.
Эти слова внезапно выпустили наружу всю непреодолимую ярость, скопившуюся в нем. Он бросился на Фожера, но получил ответный удар, от которого у него перехватило дыхание. Опрокинутые кресла отлетели к столу. В комнате творилось что-то невообразимое. Лепра наносил беспорядочные удары, отмечая про себя несвязные кадры: струйка крови у губ Фожера, разобранная постель, телефон, голос, который раздавался у него в голове: «Она смотрит на тебя… судит тебя… любит тебя…» Сам не зная как, он очутился у камина. Фожер, выставив кулак вперед, ринулся на него, но Лепра успел подумать: «Китайская ваза… нет, слишком легкая… канделябр…»
Раздался страшный шум, и вдруг наступила полнейшая тишина. Лепра смотрел на тело, распростертое на ковре. Собственное дыхание обожгло ему горло. Ева, схватившись руками за голову, уставилась на Фожера. Наконец она сделала шаг вперед и осторожно опустилась на колени. «Он мертв», — прошептала она. Уродливая гримаса исказила лицо Фожера. Лепра был уверен, что Ева права, и от внезапной слабости у него повлажнели ладони. Он опустил канделябр на пол, как драгоценный хрупкий предмет. Ева сделала ему знак не двигаться. Они ждали, что Фожер пошевелится. Ждали чего-нибудь, что положит конец этому невыносимому страху. Но его глаза превратились в тонкую белую полоску под опущенными тяжелыми веками.