Подходит капитан. Марине даже шевелиться лениво. А вот капитан каким-то другим стал. Заматерел словно. Неужели, бывает так быстро? Хотя, кто знает. Она-то второй год воюет, мехвод с "двойки" — так вообще, с первого дня, а вот для них — первые бои.
— Капитан, не спросил… У тебя Звезда не за Испанию?
Хотелось соврать, но передумала. Люди почти всегда слышат только то, что готовы услышать.
— Нет, там вместе всё набралось, но по сути, за прорыв укрепленного района. ДОТ заткнула, да несколько пушек уничтожила.
— Понятно. На этом? — он хлопает по броне.
— Нет, на другом. Штурмовом с… шестидюймовой, — Марина впервые в жизни употребляет это слово вживую, хотя, калибр орудия ею и сокращён почти на два дюйма, — гаубицей. Мне эти паразиты ствол прострелили в конце концов. Броню взять так и не смогли. Хотя, стреляли метко. Как эти…
— Видел такой со здоровенной башней весной. Так и подумал, что ты из Ленинграда… Подумал вот, — он кивнул в сторону машин, — похоже, твои интернационалисты домой всё-таки вернутся, — хлопнул по броне, — своим ходом.
— Ну, до Пиренеев ещё топать и топать. Хотя…
— Теперь почему-то думаю — дойдём!
— Ага. Много слышала про места, где не бывала ни разу — поглядеть охота.
— Тут их дальше задерживать не имеет смысла. Знаю одно — нас тут они рано или поздно накроют. Поэтому — "Пантеру" взрываем, у неё всё равно топлива почти не осталось, а сами продолжаем движение.
— Здесь же война…
— Там тоже… Тут-то и без нас справятся, а вот там.
— Вот тол и пригодился! Давай, сапёр, минируй так, что бы только железки искорюченные после взрыва остались.
Сапер свое дело знает крепко. От танка осталась просто груда искорёженного металла. Башню разорвало, крышу выбило, командирскую башенку и то сорвало, ствол пушки разошелся лепестками словно чудовищный цветок.
— Восстановлению не подлежит, — флегматично констатирует Марина, — теперь и самый грамотный инженер не разберётся, чем это раньше было.
— Металлолома сейчас по лесам много валяется.
Петров только вздохнул.
— Удачи тебе, капитан.