Вот чёрт! Рейф сел, чтобы обдумать проблему. И увидел свой чемодан. Он купил арабскую саблю из дамасской стали, когда был в Каире. Дамасская сталь была знаменита. Дамасские клинки могли разрезать что угодно — в былые времена они вдребезги дробили мечи крестоносцев, так что матрас из шерсти и тика не представит проблемы.
С возобновившейся решимостью он достал саблю из чемодана и начал методично разрезать матрас на кусочки, кидая каждый из них в иллюминатор. Сабля была такой же острой, как его бритва, — а может, даже и острее, — и проходила сквозь ткань и шерсть без единого звука.
Девушка крепко спала.
«Изумительное оружие», — думал Рейф, вкладывая его в ножны. Жаль, что у него не было подобной сабли, когда он служил в армии. Надо было ему купить четыре таких, по одной на каждого из друзей. Пять — ещё и для Итена. Может, стоит написать Бакстеру.
Он сел на кровать. Теперь, когда поверх сплетённых канатов лежала лишь простыня из брезента, ложе оказалось не очень удобным. Но всё же это лучше, чем кровать, приютившая инфекцию. Он взглянул на спящую девушку. Почему, чёрт возьми, она спала в одной кровати с больным? Если она заболеет из-за него…
Они смогли бы купить новый матрас в следующем порту. Где они, кстати? Он выглянул из иллюминатора, но не увидел ничего, кроме полоски далёкой земли.
Рейф натянул бриджи и рубашку и почувствовал себя снова вполне цивилизованно. В дверь тихо постучали.
— Мисс? С вами всё в порядке, мисс? — это был Хиггинс.
Рейф подошёл к двери. Что за чёрт? Та была заперта изнутри. Но она же сказала, что их заперли. Рейф отпер и распахнул дверь.
Лицо Хиггинса засияло.
— Слава Богу, сэр, так это правда — вы снова здоровы. — Лицо старика сморщилось, и он попытался справиться с охватившими его чувствами. — Я думал… я был уверен… — он прочистил горло. — Мисс Аиша сказала, что вам лучше, но я… я не был уверен… И увидев вас…
Внезапно он резко отвернулся, достал носовой платок, шумно в него высморкался, и спустя мгновение снова повернулся к Рейфу со своим обычным бесстрастным выражением лица.
— Мои извинения, сэр, но я искренне верил, что с вами покончено. Чума — это убийца.
— Чума? — повторил Рейф. И неожиданно он вспомнил, чтó кричала та женщина. Чума. Он нахмурился. — Но это же не чума, так ведь?
— Нет, сэр, но все думали, что чума. Некоторые из пассажиров переполошились.
Рейф кивнул.
— Поэтому-то меня и заперли. Но чего я не понимаю, так это почему они заперли со мной мисс Аишу. Она же не была больна?
Хиггинс наморщил лоб.
— Нет, сэр. Она сама заперлась с вами. Чтобы не дать им вас выгрузить. — Увидев озадаченное выражение лица Рейфа, он добавил: — Неужели она не объяснила, сэр?