Фрейни побелел.
– Что она сказала?
Лидия подбежала к невестке, помогла ей встать, и они медленно побрели к вестибюлю, причем Шарлотта не переставала стонать, бережно поддерживая живот:
– Начинается! Ох, начинается!
– Здесь? Вы собираетесь родить его здесь?! Только не это!.. Но вы-то, конечно, останетесь? – с надеждой посмотрел он на Николь.
Та бросила на хозяина дома надменный взгляд и, шелестя юбками, проследовала мимо, тогда как он покорно, как собачонка, пошел за ней по пятам. Мужчины! Они думают, что правят миром. Составляют планы, затевают войны и властвуют над женщинами, отнимая у них все права, как у низших классов.
Однако если как следует подумать, мужчины бывают невероятно глупыми, и хорошенькой женщине не труднее заставить их подчиняться себе, чем легкому весеннему ветерку хлопать воротами со смазанными петлями! Слава богу, Лукас был исключением – он мгновенно разгадывал все ее уловки.
– Разумеется, я ухожу. Придется оставить этот разговор на другой раз, милорд, разве только вы не предпочтете, чтобы роженица слегла в вашем доме. Тогда нам понадобятся ваши слуги, нужно будет сразу пригласить доктора, постелить перед домом толстый слой соломы, чтобы скрип колес не беспокоил будущую мать во время родов. Кроме того, это поможет заглушить ее крики. Да, и полотенца, как можно больше полотенец и простыней. Я слышала, что иногда роды проходят очень тяжело.
– Нет, нет! Ни в коем случае!.. Когда? Когда вы вернетесь? Я хочу сказать, ваше предложение было достаточно понятным. Я человек разумный и справедливый. Можно будет подумать о женитьбе, если вы правильно разыграете свою карту. В любом случае мне нужен наследник. Кроме того, уже завтра или очень скоро мое положение станет весьма важным и влиятельным, и вы будете счастливы, что связали со мной свою судьбу. Только скажите, когда?
Поразительное самомнение! Николь не останавливалась и с облегчением увидела, что Лидия с Шарлоттой уже выходят на улицу.
Она должна была сказать что-нибудь безобидное и уйти. Так было предусмотрено планом, и она клятвенно обещала Лидии и Шарлотте не отступать от него. Лидия прямо предостерегла ее: «Не вздумай злорадствовать, Николь, и выходи сразу за нами!»
Но этот человек совершенно потерял совесть!
Она расправила розовую воздушную шаль, величественно перекинула один конец через плечо, как сделала ее мать в лавке на Бонд-стрит, и обернулась к Фрейни с гневно горящим взором.
– Когда, милорд? Теперь, когда эти злосчастные письма снова у нас в руках, да-да, пока вы пожирали плотоядным взглядом то, чего вам никогда не иметь, мы заполучили их! Так вот, даже если бы вы остались на земле единственным мужчиной, – никогда! Думаю, даже такой тупица, как вы, мог бы уже догадаться. Нет, нет и нет!