— А по-моему, ни капельки не трагический.
— Ты напрасно так думаешь.
— Джордж, а ты, случайно, не делаешь мне предложение?
— Поскольку я выродок и хам — считай, что да. Не могу себе простить... вчера я себя вел, как последняя свинья. И потом... я тебя люблю.
— Знаю. — Селина нагнулась и поцеловала его в губы. — И очень этому рада. — Она опять его поцеловала, и он отодвинул машинку, и встал, чтобы ее обнять. Позже Селина сказала;
— Надо сообщить Агнессе.
— А она не вздумает сюда приехать и попытаться тебя похитить?
— Что ты! Она тебя полюбит.
— Давай пошлем ей телеграмму. Из Сан-Антонио. Прямо сегодня, чтобы она успела ее получить до приезда Родни. А когда мы будем в городе, зайдем засвидетельствовать свое почтение английскому падре и выясним, что от нас требуется. И попросим Рудольфо быть моим шафером...
— А Хуаниту — моей подружкой.
Хуанита. Они совсем про нее забыли. И, взявшись за руки, со смехом отправились ее искать, перегнулись через ограду террасы, стали наперебой кричать. Но Хуанита была не так проста, как казалась. Ее крестьянская смекалка редко ее подводила, и она уже шла к ним из сада, как всегда очень прямая и радостно улыбающаяся, готовая их обнять.