Неподалеку от Барселоны их атаковали молнии: казалось, на крыльях самолета развеваются огненные флаги. Внезапно тучи разверзлись и хлынул дождь: когда самолет, преодолев сильный встречный ветер, приземлился в Барселоне, посадочная полоса была мокрая и блестела в отраженном свете прожекторов. Едва колеса коснулись бетона, из-под них вырвались фонтаны брызг, когда же самолет наконец остановился и рев моторов умолк, все с облегчением вздохнули.
Селине показалось странным, что ее никто не встречает. Что она не видит ни большой удобной машины с шофером в форменной фуражке, ни Агнессы, навьюченной пледами. И никто не собирается отыскивать ее чемодан и улаживать всякие формальности. Увы: никаких встречающих не предвиделось. Это была Испания; Барселона, прохладный мартовский день, шесть часов утра; и Селина была одна.
Когда стрелки на часах приблизились к семи, Селина пошла в бар и попросила чашечку кофе, расплатившись песетами, которые уговорил ее взять в банке заботливый кассир. Кофе оказался скверный, но, к счастью, горячий; Селина выпила его, глядя на свое отражение в зеркале за стойкой бара. На ней было коричневое джерсовое платье и светло-бежевое пальто; шелковая косынка соскользнула с головы на плечи. Дорожная форма одежды — как говорила миссис Брюс. Она точно знала, в чем следует отправляться в путешествие. Джерси — удобный материал, поскольку не мнется; пальто должно быть универсальным, сумка — большой и вместительной, а туфли легкими, но прочными — не исключено, что придется долго брести по продуваемому ветром летному полю. Селина — даже в критические моменты — автоматически следовала не подлежащим обсуждению замечательным бабушкиным советам, но сейчас и они были ни к чему. Селина боялась летать, и сознание, что она одета как записная путешественница, ничуть не помогало ощутить себя таковой и избавиться от страха погибнуть в авиакатастрофе или потерять паспорт.
Самолет на Сан-Антонио с виду был очень маленький — просто игрушечный. «Да нет же, это только так кажется», — уговаривала себя Селина, пока шла к нему, шлепая по лужам и отворачиваясь от выхлопных газов, которые ветер швырял ей в лицо. Пассажиров было немного; все они садились в самолет с обреченным видом, словно разделяли опасения Селины. У входа Селина получила леденец и сразу сунула его в рот, точно спасительное средство, позволяющее преодолеть страх. Леденец не помог, однако самолет не разбился.
Погода между тем не улучшилась, и Сан-Антонио пассажиры увидели только перед приземлением: всю дорогу окна застилали обрывки туч, похожие на клочья серой ваты. Потом прошел дождь; а затем в разрыве между облаками внезапно появились поля, крыши домов, мельница, островки пиний, кирпичного цвета земля — все мокрое и блестящее. Аэропорт еще только строился, недавно проложенная бульдозерами взлетная полоса представляла собой сплошное красноватое месиво. После приземления двое механиков вручную подкатили к самолету трап. На них были желтые непромокаемые плащи, брюки по колено заляпаны грязью. Никто из пассажиров не спешил покидать самолет. Наконец все вышли и, огибая лужи, потянулись к зданию аэровокзала.