— Вы, наверное, к такому привыкли, — сказала Селина и попыталась выжать на себе платье. — А главное, не было никакой нужды мокнуть. Мы могли преспокойно переждать грозу у Рудольфо. В дом бы он нас впустил...
Джордж со стуком поставил стакан на стол, подошел к лестнице и, перескакивая через две ступеньки, поднялся на антресоли.
— Держи, — сказал он и бросил вниз пижаму. — И это. — За пижамой последовал купальный халат. Затем послышался звук выдвигаемого ящика и восклицание: — И это! — С антресолей слетело полотенце. Потом появился он сам и, держась за перила и глядя на Селину сверху вниз, сказал: — Иди в ванную. Сними с себя все, хорошенько разотрись и переоденься.
Селина подняла вещи, которые он ей бросил. Когда она открывала дверь ванной, через перила перелетела мокрая рубашка, а следом за ней насквозь промокшие туфли на веревочной подошве. Селина торопливо проскользнула в ванную и заперла за собой дверь.
К тому времени, как она вышла, обсохшая, в пижаме и халате, которые, конечно, были ей велики, с головой, обмотанной полотенцем, в комнате произошла разительная перемена. Огонь в камине ярко пылал, в нескольких местах стояли горящие свечи в старинных бутылках из-под вина, из приемника лились звуки фламенко, а Джордж Даер не только переоделся, но и побрился. На нем теперь был белый пуловер, синие саржевые брюки и красные кожаные шлепанцы. Он сидел перед очагом спиной к огню, читая английскую газету, и с виду ничем не отличался от наслаждающегося покоем джентльмена в собственном загородном доме. Когда появилась Селина, он поднял на нее глаза.
— А вот и ты.
— Что делать с мокрыми вещами?
— Брось на пол в ванной. Хуанита утром приведет их в порядок.
— Кто такая Хуанита?
— Моя горничная. Сестра Марии. Ты знаешь Марию? У нее в деревне бакалейная лавка.
— Мать Томеу.
— Значит, с Томеу ты уже познакомилась.
— Да. Он нам показал дорогу.
— В корзине, которую принес Томеу, оказался цыпленок. Он уже жарится на вертеле. Посиди возле огня — согреешься. Я тебе налью чего-нибудь выпить.
— Я не хочу пить.
— А ты вообще когда-нибудь пьешь?
— Моя бабушка этого не одобряла.
— Твоя бабушка... прости, но это звучит, как старая ведьма.
Селина невольно улыбнулась.
— Вот уж чего про нее нельзя сказать.
Ее улыбка удивила Джорджа. Не спуская с Селины глаз, он спросил:
— В какой части Лондона ты живешь?
— Куинс Гейт.
— Куинс Гейт... Неплохой район. Надо думать, няня водила тебя гулять в Кенсингтонский парк?
— Да.
— Братья или сестры у тебя есть?
— Нет.
— А дяди и тети?
— Нет. Никого нет.
— Вот почему тебе так отчаянно хотелось иметь отца.