Но туг же расслабилась с тихим смехом.
- Иногда. А что? Он усмехнулся.
- Хотелось бы представить тебя играющей здесь для зверей и горных вершин.
Алексис скорчила гримаску.
- Звери сюда не захаживают. Разве что занесет ненароком слишком шуструю белку. А до вершин моей музыке не добраться.
Он негромко рассмеялся, закинув голову.
- Знаешь, вряд ли кто-то сочтет тебя романтичной.
Алексис почувствовала, что разговор вступает в опасную область, и поспешно занялась распаковыванием еды.
- Этот «кто-то» будет совершенно прав, - сказала она, резкими движениями разворачивая сыр и салат.
Майкл опустился на траву рядом.
- Это нечестно, - возразил он теплым, как растопленный мед, голосом, с тихим смешком, которого она уже никогда не забудет.
- Хлеб? - спросила Алексис, вонзая нож в пышную буханку. - Что нечестно?
- Одинокая леди, играющая на флейте, похожая на сновидение. И при этом не верящая в романтику. Такое надо запретить законом, - сокрушался он.
Алексис замерла с занесенным ножом. Он наблюдал, приподняв бровь. Мгновение спустя она занялась нарезанием сыра. Предложила ему бутерброд и баночку оливок. Он взял и то и другое как величайшее лакомство.
Наконец она решилась осторожно заметить:
- В детстве я нагляделась на обратную сторону романтики.
Майкл оперся спиной о скалу и смотрел на девушку, аккуратно держа еду в руке.
- Что ты имеешь в виду? Алексис отвернулась.
- Моя мать была очень романтичной леди, - обронила она. - Это… не принесло ей счастья. И моему отцу тоже. И отчиму.
- А-а. - Он не начинал есть, пока она не уселась и не сделала бутерброд себе. - Я ожидал чего-нибудь подобного, - сказал он с тенью удовлетворения.
Алексис сочла за лучшее воспринять это спокойно.
- Догадаться не трудно, - согласилась она. Он внимательно рассматривал сыр.
- Здорово, - одобрил он, расправившись со своим куском. - Так что же приключилось? Одна роковая связь или много мелких?
- Много роковых связей, - сказала Алексис. Он заинтересованно молчал. Девушка вздохнула.
- Мать была примадонной - у нее и впрямь был изумительный голос. Люди влюблялись в голос, не успевая узнать ее саму. И внешность под стать: смуглая, с пышными формами и огромными глазами.
Он склонил голову на плечо, разглядывая ее мальчишескую фигурку.
- Нет, я на нее совсем не похожа, - согласилась она с невысказанным замечанием. - Я пошла в отца. Тоже был ощипанный воробушек.
Майкл хмыкнул.
- Кто же он? Один из ее фанов?
- Нет. Он органист. В своей области не менее знаменит, чем мать - в своей. Но в нем не хватает шику. А мать обожала шик, - сказала Алексис, не осознавая, какая тоска звучит в ее голосе. - Ты бы ей точно понравился.