Аплодисменты сотрясли зал. Алексис хотела посмотреть на своего спасителя, но тот исчез.
Она металась по огромной сцене, разыскивая его, а публика бешено аплодировала, требуя еще игры. Но спаситель исчез, надо было его найти непременно. Она снова стала растерянной, неуклюжей, натыкалась на вазы с цветами и расплескивала воду на себя…
- Просыпайся, - сказал бодрый голос.
Алексис пыталась очнуться. В недоумении вглядывалась в высокую фигуру над собой. Глаза блуждали по широким, мускулистым плечам, гладкой коричневой груди, ходившей от мощного дыхания атлета, завитки волос на этой груди потемнели от воды. Что-то шевельнулось в ней. И она наконец проснулась.
Алексис села.
- Майкл. - Голос звучал так же необычно, как необычно она чувствовала себя. Почему? - спрашивала себя Алексис.
Он опустился на колени. Обнаженная нога коснулась ее ноги - под холодной кожей горячо пульсировала кровь. Он ходил плавать. И сейчас на нем были только трусы - черные, независимо от того, какого цвета они были в сухом виде. Он растирал шею и плечи полотенцем, а весеннее солнце досушивало алмазные брызги на ногах и груди.
У Алексис пересохло во рту. Она как бы невзначай отодвинулась, чтобы не касаться его. Проку вышло не много. Ее продолжало колотить. Почему?
Он ухмыльнулся, и Алексис поняла, что ее маневры замечены.
Но он сказал только:
- Ты была права. Потрясающее ощущение. Но если ты в самом деле боишься застудить руку, то тебе купаться не следует.
- Холодно?
- Будто ныряешь в коктейль Майкла Слейна, - серьезно сообщил он.
Он бросил полотенце и потянулся за рубашкой. Алексис наблюдала. Он сунул руки в рукава и упал на спину.
- Что такое коктейль Майкла Слейна? - спросила Алексис.
Он рассмеялся.
- Одна часть «Джека Даниелса», одна часть Амаретго, три части свежего апельсинового сока и лед, лед, лед.
Она поежилась. Майкл протянул руку, но снова остановился, будто вспомнил что-то.
- Все в порядке. Ты получаешь увольнение. Я не буду бросать тебя в реку, - беззаботно сказал он, не открывая глаз.
Алексис одновременно испытывала облегчение и разочарование. Он хотел коснуться ее? А почему остановился? Потому что она не искушенная калифорнийка, вроде Розмари Харви, и может придать жесту слишком большое значение? Вполне возможно. И вполне меня устраивает. Я не хочу, чтобы он ко мне прикасался, уверила она себя.
Он вдруг перевернулся на живот и ухмыльнулся ей.
- Не бойся. Я не буду обращаться в суд. Карие глаза были слишком теплыми, слишком близкими. Алексис почувствовала странный жар под кожей. И видели карие глаза слишком много. Она вскочила на нога.