А Майк» сказал, что она играет людьми, как куклами. Может быть, он привык именно к этому, даже хотел этого - как извинения своему равнодушному уходу. Что она вообще знает о голливудских звездах? Она знает только, что любит его.
Алексис приподнялась на локте.
- Думаю, тебе лучше уйти, - сказала она. Долгое мгновение он всматривался в ее лицо. Она видела, как карие глаза осматривают ее: длинные спутанные волосы, слабо дрожащий рот, глаза, шею… Он протянул руку и коснулся ее горла.
- Я пометил тебя, - сказал он.
Алексис закрыла глаза. Всеми возможными способами, подумала она.
- Уйди, - попросила она. - Пожалуйста. Он колебался.
- Я не могу… оставить тебя так.
Глаза ее распахнулись. Господи, он что же, жалеет ее? Наконец темперамент Алексис взбунтовался.
- Убирайся! - крикнула она. Голос окреп. Она барабанила стиснутыми кулаками по скомканному стеганому покрывалу. - И никогда не приближайся ко мне. Видеть тебя не желаю! Слышишь? - Ей вспомнилось оскорбление Патрика, и она швырнула его в лицо Майклу: - Ты - целлулоидный Ромео.
Не сказав больше ни слова, Майкл собрал свои вещи и вышел. Дверь хлопнула так, что эхо разнеслось по замку.
Алексис приподняла подбородок, оглядывая заполненный гостями зал. Шесть месяцев назад ей хотелось сбежать с приема у Шейлы. Теперь она могла бы дать собственный. Алексис чуть улыбнулась. Благодаря Майклу Слейну. Это и многое другое: уверенность в себе, самоуважение, музыка…
Музыка прежде всего. Всю свою любовь к нему она вложила в работу, представленную на приз Шелдона. О чем он никогда не узнает. «Серенада кукле» назвала она эту вещь с тайной самоиздевкой. Название было единственным, что жюри не понравилось.
И вот она циркулирует, холодная и уверенная, по большому залу, будто никогда не разбивала два бока-ла за один посвященный голливудской знаменитости вечер.
Она поморщилась, как всегда при внезапном воспоминании о нем. За исключением тех ночей, когда она, сидя за роялем, вызывала его образ, чтобы вложить всю боль и сладость в музыку.
Забудь его, яростно приказывала она себе. Забудь хотя бы на этот вечер. Ради Фреда и Шейлы.
Отчим взглянул на нее.
- Похоже, вечеринка удалась, - отметил он с радостью, заставляющей забыть о его возрасте. - Впрочем, Шейла говорила это заранее. Ты знаешь, где мы должны сидеть?
Номер их столика стоял на пригласительном билете.
- Считай по часовой стрелке, начиная с головы стола, - сказала она, глядя на таблички с черными номерами за цветочными композициями в центре каждого стола.
Фред ухмыльнулся.
- У тебя так хорошо получается,