Не слушая возражений, он взгромоздился на ее утлый плотик, едва не потопив при этом их обоих. Силясь сохранить равновесие, чтобы не перевернуться и не оказаться в воде, Дженифер крепко обняла его за плечи.
— Не двигайся, — предупредил Бертолд, однако сам медленно откинулся на спину.
— Без тебя знаю, что мне делать, — огрызнулась Дженифер, одновременно заводясь от негодования, радости и чего-то еще, чему вряд ли сейчас могла бы дать определение.
Она все же сделала попытку хоть чуточку отодвинуться от своего спутника.
— Тсс! Тихо! — прошептал Бертолд. — Кажется, цапля возвращается! Сейчас ты ее увидишь.
— Сам не шипи... — едва слышно сказала она.
Он вдруг взял ее за бедра и усадил верхом на себя, оставаясь лежать на спине. Протест так и не вырвался наружу, застряв у Дженифер в груди. Необходимость соблюдать тишину и удерживать равновесие заставила ее смириться с новым сомнительным положением. Кроме того, он ведь, кажется, обещал показать цаплю. Или это ей послышалось?
Чтобы самому было удобнее смотреть, Бертолд решил чуть развернуть матрас и для этого сел, прислонившись вплотную к ее груди.
— Придержи меня за плечи, — попросил он шепотом и, опустив обе руки в воду, принялся слегка подгребать ими. Каждый его гребок означал еще более тесное соприкосновение с Дженифер...
— Бертолд, — свирепо прошептала она, однако послушно сделала то, о чем ее просили. — Ну, где же твоя цапля?
— Тихо, — пробормотал он и, вынув руку из воды, нежно прикрыл ей рот ладонью.
Его большой палец попробовал раздвинуть ее губы. Она с молчаливым возмущением воспротивилась и еще более плотно сомкнула их. Тогда он убрал свою руку и нежно поцеловал Джен.
Все это походило на сон. Она уступила. Делать резкие движения было опасно, так как они могли тут же перевернуться. Под этим жалким предлогом Дженифер отбросила последние крохи здравого смысла. Чем более дерзким и агрессивным становился его язык, тем выше было ее наслаждение. Упиваясь им, она сама жадно целовала Бертолда.
Руками она буквально впилась ему в спину. И тогда он, чуть отстранившись, развел их и, не обращая внимания на протесты, стащил через ее голову мокрую футболку. Однако после этого Бертолд не прильнул к ней, а, наоборот, откинулся назад. Под его пристальным взглядом Джен смутилась и опустила глаза.
Ее груди — высокие, с затвердевшими сосками, похожие на крупные бутоны роз — сияли в лунном свете.
— Бертолд... — взмолилась она внезапно дрогнувшим голосом.
— Успокойся, кроме меня тут никого нет.
— Не могу успокоиться... — призналась она.
— Я тоже...