Как ни странно, Вячеслав еще не видел ее квартиру, а Таисия упорно отказывалась зайти к нему на чашку чая или кофе. Хотя не сомневалась ни секунды в его порядочности. Просто… не хотела спешить.
Морозов не настаивал. Он опасался спугнуть эту необычную девушку неосторожным движением, вопросом и даже взглядом. Радовался самому факту ее появления в своей жизни и не желал торопить события.
Ему впервые нравилось в человеке все. И обманчиво неяркая внешность, и манеры, и внутренний мир — ни на что не похожий, мучительно заманчивый…
Вячеслава не раздражали рассеянность Таисии, ее внезапная задумчивость, ответы невпопад и оторванность от реальной жизни.
Он спокойно принял ее заботу о маленьких беспризорниках и наивные рассуждения — опять баба Поля! — что непременно нужно делиться с ближними. Стыдно не замечать голодных детей, а самой есть досыта; стыдно иметь забитый одеждой шкаф, когда кто‑то рядом ходит полуголым…
И ладно бы взрослые, способные позаботиться о себе, а то ведь дети!
Морозов не пытался с ней спорить. Он просто вмешался по‑своему в жизнь Романа и его младшей сестры. Побывал как‑то вечером у них дома, посмотрел на пьяное чучело, бывшее по какому‑то недоразумению отцом, поговорил с соседями…
И уже на следующий день отправил мужика в частную клинику, где тот наконец протрезвел впервые со смерти жены. А потом показал видеофильм минут на сорок, чтобы этот кретин полюбовался, до чего довел собственных детей — грязные, вечно голодные, никому не нужные, превратившиеся в жалких побирушек…
Вот интересно, каково ТАМ его любимой жене, ведь это и ЕЕ дети, разве он об этом забыл? Таисия, например, искренне верила, что бедная женщина все видит…
Морозов не ошибся, лекарство оказалось сильнодействующим: у мужика глаза побелели от ужаса, когда он осознал, что натворил.
Дальнейшее оказалось просто: оставалось чуть помочь ему. В долг, разумеется, в долг, и только ради детей, иначе…
Иван Корякин, отец Ромки и Катеньки, на удивление, не пропил и не забыл окончательно такие понятия, как гордость и человеческое достоинство.
Корякин провел по требованию врачей три недели в больнице. На это время Морозов поместил ошеломленных переменами детей в соседскую семью, хорошо заплатив за их содержание.
Потом нанял бригаду строителей, и запущенная, неимоверно грязная квартира снова стала пригодна для житья. Купил недорогую, самую необходимую мебель — понятно, в долг! — иначе Корякин не принял бы. Через три недели устроил мужика по специальности в неплохую автомастерскую… все.
На этом история закончилась. Для Морозова — точно.