Когда на кон поставлена сама жизнь, выигрыш всегда высок. Но и проигрываешь все. Ты уверен, что не оказался бы в числе проигравших?
Федор Федорович криво усмехнулся: сумасшедшая старуха мыслила нетривиально, поэтому и беседы с ней западали в душу, практически ничего не забылось.
Помнил он и ее слова: «Любовь — птица редкостная. Опустится на ладонь — беречь нужно, дрожать над ней, как над малым ребенком, иначе улетит и уже никогда не вернется…»
Тогда он был мальчишкой и на что‑то надеялся.
Сейчас Бекасов в любовь не верил.
Ему двадцать пять, ну и где она?!
А раз так, раз он не может влюбиться, придется смириться с суррогатом. В конце концов, он не монах! И не Мелкую же тащить в постель…
Бекасова передернуло, настолько дикой и даже кощунственной показалась последняя мысль. Мелкая, она…
Федор Федорович встряхнул головой, прогоняя непрошеное видение — безмятежную физиономию Мелкой. Если честно, его во сне достали ее глазищи — огромные, чистые, невинные, как в момент рождения.
Бекасова в эти минуты буквально подбрасывало в постели от внезапного страха. Он потом долго сидел, таращась в темноту и убеждая себя, что незачем сию секунду звонить Гончаровой и что конечно же ничего страшного не случилось. Все у нее хорошо, глупая девчонка крепко спит, как ночью и положено…
Да он любого придушил бы голыми руками, коснись кто Мелкой с грязными намерениями! Он за нее отвечает, и точка.
Федор Федорович попытался сравнить двух девушек и посмеялся над собой — невозможно. Эльвира — настоящая красавица, причем бесспорная, никто в этом не усомнится. А Мелкая… это просто Мелкая, по паспорту — Таисия Гончарова, и плевать ему, если честно, как она выглядит.
Федор Федорович неожиданно мягко улыбнулся: наверное, Мелкая некрасива. Уж во всяком случае не фигуриста. Его родная сестрица обладала подобными… формами классе в восьмом.
И яркости в Мелкой нет. Все как‑то приглушенно, все в пастельных тонах, все тонко, прозрачно. Будто девчонка не из живой плоти, а акварелью выписана, вот попадет под дождь, и…
Бекасов невольно стиснул кулаки: это слишком походило на правду. Мелкая легко простывала, а потом болела долго и трудно.
Баба Поля говорила — так всегда было. С самого рождения. И вечно родители жили в страхе ее потерять.
Сама старуха в это не верила. А она никогда не ошибалась. Так что Бекасов не собирался об этом думать.
Девчонка только похожа на тень, а уж характер у нее… стальной! И это при внешней покладистости и хрупкости.
Федор Федорович угрюмо усмехнулся: когда‑то Мелкая определила его в названые братья, и он честно соответствовал — видел в ней только сестру. И даже не раз пытался как‑то пристроить Гончарову. Перезнакомил ее со всеми приятелями из наиболее приличных — не его вина, что девчонке никто не нравился.