— Мы с вашим тестем, — обратилась она к Карташеву, — как-то вместе в Ментоне провели зиму.
Когда все общество опять собралось вместе, Валериан Иванович обратился ко всем:
— Господа. Кто меня выручит? Ввиду скорой свадьбы моей невесте надо каждый день ездить в город, а у меня все время занято службой…
— И у меня, — развел руками Гартвиг.
— У нас с ним, — показал Бор-Залесский на студента, — тоже перед отъездом дела выше головы.
— А Артемий Николаевич не хочет, — сказала Агнеса Станиславовна.
— Очень хочу, и я почти свободен теперь.
— А я обещаю с вами говорить постоянно за это о вашей невесте.
— А я буду говорить вам о вашем женихе.
— Вот-то тоска будет, — рассмеялся Короедов.
— Нет, нет. Ни за что! Довольно с меня и времени его присутствия. Я должна отвлекаться, забывать о нем, как и всякий жених, как и всякая невеста.
Она задорно смотрела на всех.
— Совершенно верно, — кивнул разочарованно Бор-Залесский. — Всякий жених и всякая невеста прежде всего врут друг другу и надо время, чтоб придумать, что еще наврать.
— А когда станут мужем и женой? — спросил Короедов.
— Тогда, как поженятся, начинают приучаться опять говорить правду. И так как правда горька, то горечь и в отношения проникает, и тогда единственное средство опять же почаще разлучаться.
— Вы часто разлучаетесь с вашей женой? — спросила Агнеса Станиславовна.
— Постоянно.
— А зачем же вы берете ее с собой на изыскания?
— Чтоб сбросить ее где-нибудь там в пропасть. То есть, конечно, не я ее толкну туда, а она сама полетит. Потому что она у меня говорильная машина, и когда заговорит, то уж ничего не видит ни перед собой, ни под собой. Вот я ее и заведу, а подходя к пропасти, отстану, а когда она уже сорвется туда, подбегу, буду ломать руки и кричать: «Лизочка, Лизочка, куда же ты?»
— Вот я, когда познакомлюсь с вашей женой, — сказала Агнеса Станиславовна, — я передам ей, как вы отзываетесь о ней.
— Не удастся…
— Почему?
— Она у меня только сама говорит: других никогда не слушает. Чтоб заставить ее слушать, надо сделать вид, что секретничаешь от нее. Тогда она подслушивать станет. Раз так ухо себе в дверной щели прищемила.
— Но ведь это ужасно так отзываться о жене! Я думала, что хуже моего жениха по ехидности нет, но вижу, что вы в тысячу раз хуже его…
— Но ведь он же еще не женился на вас, а я уже год и четыре месяца женат. Так что не падайте духом: я по крайней мере уверен, что ваш супруг со временем меня за пояс заткнет.
— О, какой вы ужасный! Какая вы проза…
— Нет, не всегда. Когда выпью бутылку-другую шампанского, тогда и на меня посмотрите.