Ральф слегка усмехнулся, все больше и больше удивляясь этой необычной девушке. Женщины его круга не краснели, когда с ними разговаривали. Они жеманничали, кокетничали, заигрывали и всегда смотрели оценивающим взглядом. Дороти Нильсон вела себя иначе, и это привлекало и интриговало его. И какие шикарные у нее волосы! Как манили они своей мягкостью и естественным блеском! Светло-каштанового цвета, они обрамляли ее милое личико луковичкой, собираясь на затылке в хвостик, перевязанный тонкой резинкой.
Ральф подавил в себе желание протянуть руку и снять резинку, чтобы дать потоку этих волшебных волос свободно разлиться по плечам. Он подумал, что она, наверное, упадет в обморок, если он осмелится на такую «неслыханную дерзость» - дотронуться до нее. В эту минуту он услышал робкий голос:
- Не буду вам мешать.
Ее хрупкое тело дрожало, когда она повернулась, чтобы взять ведро, плечи были напряжены. Ему захотелось спросить, что же все-таки с ней? Почему она так напряжена, и что заставило ее плакать? Но голос разума сдержал его. Ведь они только познакомились. Он может спугнуть ее такой непринужденностью в обращении. Придется подождать.
- Можешь продолжать работать. Ты мне не помешаешь, - произнес он деланно равнодушным голосом.
Дороти украдкой взглянула на него. Ральф в этот момент снимал кожаную куртку, под которой оказался шерстяной свитер, плотно облегающий стройное мускулистое тело. Один вид этого до умопомрачения сексуального мужчины кидал Дороти в жар, и она почувствовала, что у нее пересохло во рту.
Быстрым, изящным движением он набросил куртку на вешалку и повесил ее в огромный платяной шкаф.
Ральф Аттенборо был первым мужчиной в жизни Дороти, который заставил ее переживать подобные ощущения, всего за несколько минут став властелином ее тела и мыслей. Слава богу, он ничего не заметил, подумала она, снова опускаясь на колени и обмакивая щетку в воду.
Он сказал, что ее присутствие в комнате, которая, по-видимому, являлась его спальней, не помешает ему. Что бы это значило?
Дороти яростно набросилась на последний неочищенный участок пола. Она всего лишь прислуга, которая, когда ей не дают никаких указаний, должна быть никому незаметной. Поэтому даже самой себе не стоило признаваться в том, что Ральф Аттенборо заинтересовал ее. И приезжать в «Маккларти Эстейт» тоже не стоило, подумала Дороти.