- Я не знаю, на что ты рассчитываешь, утверждая, что Генри соблазнил твою мать, а затем цинично бросил ее. Вкусить немножко хорошей жизни? Ты считаешь, что именно это ты получишь в результате своих интриг? Тогда тебе нужны доказательства. Не так ли? Твоей матери нет в живых, и она не сможет подтвердить твои слова. - Ральф подозрительно прищурил глаза. - Полагаю, что ты не стала бы сочинять все это, если бы не придумала, как доказать свое родство с Генри Маккларти.
Он отвернулся. Какая-то слабость в нем не позволяла ему видеть, как она плачет.
- Я пойду принять душ, - сказал он, тяжело вздохнув. - У тебя будет пять минут, чтобы придумать, как убедить меня. Предупреждаю сразу, это будет не легко. Ты наверняка преследуешь корыстные интересы, - прибавил он горько. - Убедить Генри в том, что ты его родная дочь, которую много лет назад он потерял, получить его огромное состояние в наследство. Об этом можешь даже не мечтать. Этого никогда не произойдет. Я не позволю! - Он сделал акцент на слове «я», и это заставило Дороти содрогнуться.
Последняя фраза означала, что они стали врагами. Дороти смотрела на него, пока он не зашел в ванную и не закрыл за собой дверь. Громкий звук захлопывающейся двери был как удар в сердце. Дороти приложила руку к груди, стараясь уменьшить боль. Конец сказке. Она еще вчера знала, что завтрашний день вернет ее к суровой реальности. И вот он вернул ее, вернул страшно и безжалостно.
Она любила Ральфа до потери сознания, а он думает, что она авантюристка. Одно мгновение поменяло все. В его глазах она предстала в унизительном образе коварной интриганки, которая собиралась убедить богатого, почтенного человека в том, что она его плоть и кровь, чтобы заполучить его богатство. Вот так заканчиваются глупые романтические мечты!
Она вытерла мокрое лицо салфеткой и чихнула. Она не надеялась, что он может полюбить ее. Она была не настолько наивна. Такие мужчины выбирают себе в спутницы жизни совсем других женщин. Но она хотя бы рассчитывала на его хорошее отношение к ней, заботу и, может быть, даже нежность, как к возможной матери своего ребенка.
Если бы!
Она была для него подстилкой. Дороти больше не хотела щадить себя. Жесткость ее признаний самой себе - это расплата за глупые иллюзии. Он получил от нее то, что хотел, - секс, и заплатил дорогими тряпками. Ей не на что жаловаться. Все честно.
Соскользнув с кровати, она пошла к себе в комнату. Пять минут на то, чтобы подумать. Да она могла бы предъявить ему доказательство сразу! Но ничего, решила она в припадке ярости, подождет! Глотая слезы, она быстро надела рубашку и влезла в джинсы. На дне чемодана она нашла то доказательство, которое он требовал. Сунув его в карман, вышла из номера.