– Он никогда во мне не нуждался.
– А я в тебе нуждаюсь?
– Да.
– А вдруг ты ошибаешься? Может, ты мне не нужна.
Они оба почувствовали, что блаженный покой сейчас исчезнет, и замолчали. Почему вокруг их счастья всегда бродила ненависть?
– Я тебе нужна, — сказала Ева, — для страданий. А потом, в один прекрасный день, ты перестанешь меня любить. Станешь мужчиной. Будешь хозяином самому себе. Будешь творить в одиночестве, как все настоящие самцы.
– Но я не хочу страдать, — сказал он.
Он тоже задумался, не решаясь выразить свои самые сокровенные мысли.
– Я не хочу, чтобы ты обращалась со мной как с ребенком, — продолжал он. — Меня тошнит от твоей опытности. Она меня уничтожает. Разрушает. Я уже не Жан Лепра. Я просто очередной мужик в твоей постели. И ты думаешь, что я способен согласиться на твое одиночество?
Она приблизилась к нему и обвила его своим телом, и это была сейчас единственная истина, в которую он верил. Любовь вела их к искренности, а искренность возвращала к любви. День, разлучив их, даст ядовитый ответ на все вопросы, которые они задавали себе ночью в тревожном угаре. Так они и лежали, щека к щеке, в теплом гнездышке сплетающихся тел.
– Давай жить вместе, — предложил Лепра. — Бросай Фожера.
– Ты слишком молод, Жанчик.
– Что тебя держит возле него? Деньги? Ты богата. Слава? Ты звезда. Любовь? Ты его ненавидишь. Так что? Я молод, но и ты не старуха.
– Если я уйду от него, получится, что я взяла на себя всю вину. А это уж нет, извини.
– Вот видишь, гордыня тебя погубит.
– А иначе я превращусь в его рабыню.
– Но сейчас-то речь идет обо мне… о нас.
– Нет, поверь мне, это невозможно. Во-первых, он на все способен.
– Ну! — сказал Лепра. — На все способен… не надо преувеличивать. Он знает о наших отношениях и, по-моему, это не особенно его волнует.
– Ты его не знаешь. Он страдает… Да, у меня были всякие капризы в отношении мужчин. Ты еще не вошел тогда в мою жизнь, миленький. Перед тобой я чиста… Он закрывал глаза на мои загулы. Он прекрасно понимал, что он сильнее, что я всегда к нему вернусь. Но на сей раз он чувствует, что это серьезно. Вот он и страдает… и может разозлиться.
– Разозлиться! — воскликнул Лепра.
– Да, на свой манер, то есть не в открытую. Ты принимаешь его за этакого добродушного толстяка. А он, напротив… сложный, подозрительный, недоверчивый. Обожает интриги. Чтобы добиться преимущества, он может интриговать месяцами. Мы из породы нетерпеливых, особенно ты. А у него всегда есть время. В этом его сила.
– Послушай, — сказал Лепра.
Поднялся ветер. Глухо ворчало море. Листья скользили по посыпанной гравием аллее, и тихо шуршал плющ, обвивающий стены. Лепра протянул руку к ночнику и повернул к себе будильник со светящимся циферблатом. Четверть третьего.