У Филдса начало складываться плохое мнение об этом элегантном, ультрасовременном доме; здесь пахло безнравственностью. У Филдса была своя теория: там, где безнравственность, — быть преступлению.
— Вы только посмотрите, Брюс, — черная ванна! — Филдс был явно шокирован, словно речь шла о шабаше ведьм.
Но Филберта не интересовали ни цвет ванны, ни обстановка — он считал, что все это не относится к делу; ему не терпелось продолжать расследование.
— Райт не нашел никаких отпечатков, — сказал Филберт. — Значит, убийца — профессионал. Был в перчатках… Зато он обнаружил одинаковые следы в двух направлениях. Должно быть, убийца проник в дом и вылез обратно через это окно.
— Постараюсь сделать снимки следов, шеф, если удастся, — сказал Райт.
Райту было жарко в темно-синем костюме.
— Преступнику не надо было взламывать окно — оно было открыто, — пояснил он, играя брелоками на цепочке часов, которая тянулась по его жилету.
Пока Филдс разглядывал подоконник, Райт привел доводы в подтверждение своей догадки.
Ясно было, что эксперт прав. Но Филдс почему-то почувствовал разочарование. Его больше бы устроило, если бы эксперт сказал, что окно было взломано.
Райт снова занялся осмотром, а Филберт вышел вслед за шефом в коридор.
— Биби я отправил к нам, сэр, — сказал Филберт. — Что-то он темнит.
Он уставился на шефа своими маленькими бегающими глазками.
— Я считаю, что это работа Бирюка, — сказал он.
Филдсу было приятно, что старший сыщик самостоятельным путем пришел к тому же заключению, что и он.
— Правильно сделали, что отправили Биби к нам, Брюс, — похвалил его Филдс.
Сейчас он еще более утвердился в своем мнении о Филберте: очень старательный сыщик, действует методично и ни одного подозрительного субъекта не выпустит. Филберт ему положительно нравился. Они уже не раз работали вместе, и Филдс очень помог молодому человеку сделать карьеру. Несмотря на обвинения, что Филберт применял насилие над заключенными и «выколачивал» показания, Филдс отстоял своего протеже перед комиссаром и полицейским трибуналом. Он был убежден, что Филберт просто-напросто еще одна жертва политической кампании против полиции. А кампанию эту затеяли для того, чтобы добраться до правительства. Но ведь полиция прежде всего обязана защищать правительство. Филдс не мог забыть, как охотно «Дейли ньюс» подхватывала каждое обвинение против его сыщиков. Он припомнил, как эта газета напечатала на видном месте саркастическое замечание одного королевского адвоката, что Филберт страшно медлителен, когда ему приходится отвечать на вопросы, зато он с поразительной быстротой пускает в ход руки. Опорочить добросовестного и бесстрашного офицера полиции было в глазах Филдса тяжким преступлением. Эта газетная кампания, несомненно, настроила общественное мнение против полиции. Филдс пришел к выводу, что будущее его отдела под угрозой. Если и на этот раз они потерпят неудачу, правительство может принять меры. Филдс был слишком подозрителен, чтобы верить государственным деятелям, хоть и не хотел в этом признаться. Если им понадобится, они принесут его в жертву. И тогда — прощай его мечта занять пост полицейского комиссара или хотя бы помощника комиссара. Он кончит свои дни неудачником, не дай бог, его еще понизят в простые сыщики. Нет, это не должно случиться и не случится. За тяжеловатой, неуклюжей внешностью Филдса крылась непреклонная воля. И ему помогут все работники его отдела, ведь в сущности у них общие интересы. А самым верным его союзником будет старший сыщик Брюс Филберт — в этом он не сомневался.