— Хм… значит, эта крошка уже довольно старая?
— Я ее всю перебрал собственными руками.
— Наверное, потратил уйму времени?
Боб улыбнулся.
— Вот уж чего мне хватало. Священник, лишенный сана, — подозрительное существо. Здесь, в верховьях, я — летчик. На все остальное людям плевать, лишь бы у них не погиб урожай. Итак, это двухместный биплан. Дерево, сталь и ткань. Приземляется при помощи невыдвижного хвостового колеса. После войны правительство списало тысячи таких самолетов. Одни принимали участие в соревнованиях по пилотажу, другие перешли на службу в иностранные ВВС, а большинство переоборудовали в поливальщики.
Боб подошел к задней части самолета и коснулся странной трубки, из которой торчали какие-то насадки.
— Если оборудовать машину всякими поливочными приспособлениями, стандартного мотора в двадцать две лошадиных силы оказывается недостаточно. Большинство самолетов, в том числе мой, — он погладил «Стирмэн» так, как гладят дорогой автомобиль, — снабдили новеньким мотором R-985. Примерно сорок пять лошадиных сил — то есть вдвое больше первоначального. Мы летаем низко над землей, и такой мотор позволяет сохранять контроль над машиной.
Мне все это казалось нереальным. Но я промолчал. Боб продолжал, обращаясь скорее к самолету, нежели к нам.
— Без пассажиров и груза эта крошка весит почти тонну. Размах крыла — девять с половиной метров, длина корпуса — семь метров. Раньше развивала максимум сто девяносто восемь километров в час, а с новым мотором летает на высоте трех тысяч метров со скоростью восемьсот километров.
Эбби улыбнулась.
— О же-е-енщинах и то говоря-я-ят с меньшим вооду-шевле-е-ением…
— Ты когда-нибудь разбивался? — спросил я.
— Только не на этой машине.
Боб явно недоговорил, а я не стал настаивать.
Эбби посмотрела на меня. В ней бурлил адреналин.
— Сомневаюсь, что я хочу-у-у-у знать бо-о-ольше.
— Почему? — спросил Боб. Он надел шлем поверх шапочки священника. — Ты боишься смерти?
Она покачала головой:
— Я уже давно с этим смирилась.
Дексаметазон делал свое дело.
— Все мы умрем. Некоторые — раньше, чем хотелось бы. — Эбби взглянула на меня. — Мне страшно оставлять мужа одного.
Мы залезли в кабину, и Эбби похлопала Боба по плечу:
— Слушай, я не всегда могу с собой справиться, поэтому, если не хочешь, чтобы я заблевала тебе весь самолет, просто поднимись, сделай «мертвую петлю» и верни меня на землю. Ясно?
Боб кивнул:
— Не совсем, но…
Я похлопал его по другому плечу и указал на противоположную сторону лужайки, которой Боб пользовался в качестве взлетной полосы.
— Что там за холмики?