Я вырос на природе, поэтому привык к запахам и звукам леса. Особенно к звукам, потому что обоняние у меня не особенно острое. Ночью может быть тихо, но мертвой тишины не бывает никогда. Птицы, сверчки, лягушки, аллигаторы, собаки и так далее. Звуки, которые издают животные, — это цепная реакция. Если одни начинают чирикать или квакать, другие понимают, что все в порядке. И наоборот. Если кто-то замолкает, остальные таятся до тех пор, пока не выяснят причину. Я заметил, какая тишина вдруг воцарилась.
Я вспомнил старые фильмы. Особенно те, где герой чешет в затылке и говорит: «Я никого не вижу, но мне кажется, что за нами наблюдают». Обычно он оказывается прав. Потому что в следующее мгновение откуда-то выскакивают индейцы в боевой раскраске.
И у меня сейчас было такое же ощущение. Я задумался: хрустнула ветка. Под чьим-то весом. И уж точно это не енот. А еще звук казался приглушенным. Олень или кабан не умеют красться, потому что у них копыта. А вот люди и медведи — умеют. Честно говоря, медведи меня не особенно пугали. Черные медведи скорее любопытны, чем опасны. Но был и другой вариант, при мысли о котором волосы вставали дыбом.
Я расстегнул палатку, поднял Эбби в спальнике и прижал палец к ее губам.
— Ш-ш-ш…
Она обхватила меня за шею. Свободной рукой я подхватил аптечку и кобуру и спустился по берегу, выйдя из круга света. Потом, по щиколотку в воде, пересек реку и вышел на песчаный пляж.
Эбби шепнула:
— Что случилось?
Я прислушался.
— Пока не знаю…
Я уложил ее на берегу под нависшими ветвями деревьев. Прошло минут двадцать. Мы ждали, а я мысленно прокладывал завтрашний маршрут и размышлял, где нам перекусить и раздобыть воды. Где не стоит бояться людей, а где лучше притаиться. Здесь река была чище, чем в других местах, и мы могли пить прямо из нее, но с пастбищ в нее стекало бог весть что. Пестициды и навоз — то и другое я предпочел бы не пробовать на вкус. Зато на берегах повсюду стояли артезианские колодцы, снабженные ручными насосами — надо только знать, где смотреть.
Я уже собирался нести Эбби обратно, когда из зарослей вышел человек. Высокий, тощий, босиком, в джинсовых шортах и футболке. Он показался из-за деревьев, ступил в реку и медленно зашагал к лодкам. Он осторожно вынимал ногу из воды и затем беззвучно погружал ее туда снова. Так ходят олени, когда не хотят быть замеченными. Потом появился второй и направился прямо к палатке, а следом — третий. Первый обыскал каноэ, а двое других заглянули в палатку. До меня доносился их хриплый шепот.
Они чиркнули спичкой и бросили в костер все — палатку, мой спальник, нашу одежду и остальные вещи. Палатка коптила, обволакивая окрестности дымом, отчего все трое закашлялись. Наконец огонь победил, тент занялся, и пламя, взметнувшись метра на полтора, озарило берег.