— О чем ты, Мэг? — не понял Кинкейд.
— О том, что женщине следует вести себя скромнее.
Он тихо засмеялся и поцеловал ее в губы.
— Любой мужчина с такой женщиной, как ты, чувствовал бы себя счастливым, — признался Кинкейд. — И я счастлив, что мне отвечает взаимностью такая красивая, умная и нежная женщина как ты!
— Я очень люблю тебя, Кинкейд. Я и не представляла, что существует такое всепоглощающее чувство!
— Мэг… Как ты прекрасна!
Кинкейд нетерпеливо огляделся по сторонам и предложил:
— Там за ширмой деревянная скамья, пойдем. Не будем пока возвращаться к нашим друзьям. Я хочу… побыть с тобой наедине.
Она улыбнулась, взяла его за руку, и они направились к матерчатой ширме.
Кинкейд посадил ее на скамью, порывисто и страстно привлек к себе. В поцелуе их дыхания соединились. Мэг дрожала, когда он прикасался к ее груди.
— Мэг… моя Мэг… Ты так прекрасна, твой запах божественен, а твое шелковое платье цвета незабудок струится под моими пальцами.
С носовой части судна доносились веселые мужские и женские голоса, несколько человек пели под аккомпанемент лютни, раздавались взрывы смеха и слышался звон бокалов. Их кто-нибудь мог увидеть, но ее это не волновало.
В глазах Кинкейда пылало желание. Его руки настойчиво ласкали ее шею и грудь, а затем скользнули ниже. Кинкейд торопливо расстегнул кнопки ее платья. Он мягко положил ее на скамью. Он целовал ее снова и снова, и каждый раз она умирала от его ласк и воскресала, вожделея их снова и снова.
Он припал губами к ее обнаженной груди. Он так хорошо знал ее тело. Указательным пальцем он теребил ее сосок, и по телу Мэг покатились волны страсти, она тихо смеялась от удовольствия. Мурашки страсти забегали по ее телу, когда он сжимал губами то один сосок, то другой. Он начал задирать ее многочисленные кружевные нижние юбки, и она лихорадочно помогала ему. Его пальцы стали настойчиво гладить ее бедра. Мэг раздвинула ноги. Горячее пульсирующее желание сделалось невыносимым, когда он вошел в ее лоно всезнающими пальцами. Отошло все, важен только Кинкейд, его прикосновения, руки.
— Моя сладкая Мэг, могу я тебя вкусить там, целовать там? — Он ласкал ее лоно, не отрывая глаз от ее возбужденного, раскрасневшегося лица.
— Трогай меня. Ты знаешь как. — Она закрыла глаза.
— При первом же прикосновении его языка она выгнулась навстречу его губам. Обжигающее тепло шло от ее живота. Она слышала свое прерывистое дыхание. Невыносимое, сладострастное удовольствие испытывала Мэг от этих ласк. Она всхлипывала, вжимая его голову в свое лоно. Время проскальзывало через ее сознание.